Эммануэль. Танцовщица с бульвара Сен-Жермен. Эммануэль Арсан
ее юбку и обнажало ягодицы, едва прикрытые откровенными трусиками, что еще больше возбуждало ее. Жад сжала бедра и чуть присела, чтобы надавить на клитор, который уже пылал. Девушка прекрасно осознавала, что такое движение еще более возбуждающе воздействует на присутствующих. Она представила, что все люди, к которым она повернулась спиной, сейчас мастурбируют через штаны, что член Алехандро уже прорвал молнию его брюк, а Ролан все видит и упивается этим зрелищем. И одна мысль возбуждала ее больше всего: Жад воображала, что желание, возникшее в других мужчинах, повышает возбуждение ее возлюбленного. Жад еще сильнее сжала бедра и отдалась нахлынувшему оргазму.
3
Дорога была сухой и пыльной, но кондиционер автомобиля отлично охлаждал салон. Алехандро остановился, чтобы раскрыть большие кованые железные ворота, в верхней части которых было написано: La Finca Verde[7].
– Вот мы и дома, – сказал он, снова садясь за руль.
Глаза Жад расширились. Ее организм уже ощущал разницу во времени, но она не хотела упускать ни малейшей детали. Кактусы, папоротники и гибискусы выстроились в бесконечную аллею, которая то поднималась, то опускалась, то сворачивала в стороны, как будто уберегая взоры хозяев и гостей имения от пышных красок цветников и массивов разнообразных кустарников и деревьев. Алехандро затормозил, чтобы показать Жад большую игуану, пересекавшую газон.
На горизонте показалась белая терраса. Женщина, сидевшая в кресле, увидев их, поднялась навстречу и направилась к ним, затягивая узел своего парео. Ее облик был столь гармоничен, а походка столь гибкая, что Жад даже ахнула. Ролан поспешил к женщине и обнял ее.
– Бьянка, я хочу представить тебе Жад, – сказал он.
Бьянка уставилась своими большими черными и ничего не выражающими глазами на девушку и произнесла «привет», что лишь слегка изменило ее бесстрастное лицо. Ее тело было аппетитным, но не пухлым, а из пучка на затылке выбилась прядь каштановых волос.
Бьянка вела себя по-хозяйски. Она провела их к столику из крашеного дерева и предложила по стакану какого-то густого и сладкого напитка. Пока Жад оставалась безразличной. Но сможет ли она вести себя так же радушно, когда Ролан приведет другую женщину? Бьянка казалась невозмутимой, но, вполне возможно, она уже ненавидела Жад…
Терраса, с которой открывался вид на море, на самом деле была крышей дома, цепляющегося за склон. Жад наклонилась через перила и увидела бассейн в форме полумесяца, а еще ниже с полдюжины острых крыш, покрытых тканью.
– Это номера, – пояснила Бьянка, проследив за ее взглядом (она говорила по-французски с сильным испанским акцентом). – Я вас туда отведу. Вы сможете там освежиться. А потом я познакомлю вас с остальными помещениями.
Жад последовала за ней. Голые плечи Бьянки блестели, как медь, а ее бедра раскачивались под пестрым парео. Она была похожа на женщин, которые носят тяжелые кувшины на голове – незаметный контроль над телом, внутреннее равновесие, скольжение пяток по земле. Жад попыталась
Зеленая усадьба