Жизнь русского обывателя. От дворца до острога. Леонид Беловинский
родами войск. Ходила поговорка, что служат «ученый в артиллерии, щеголь в кавалерии, умный во флоте, а дурак в пехоте». Генерал А. А. Самойло отмечал, что причина разобщенности «заключалась в том, что офицеры, как правило, оказывались на службе в том или ином роде войск в прямой зависимости от своего имущественного положения. Так, в пехоте подавляющее большинство офицеров происходило из малозажиточных офицерских семей. Их путь в армию лежал через кадетские корпуса и военные училища. Ступенькой ниже их стояла также довольно значительная группа офицеров, вышедших из подпрапорщиков, которых выпускали окружные юнкерские училища, комплектовавшиеся за счет недоучек из гимназий и других гражданских учебных заведений.
Подготовка офицеров для кавалерии шла по тем же двум линиям. Но обычно в кавалерию шли дети более зажиточных родителей. Кавалерийские офицеры слыли более воспитанными.
В артиллерию и инженерные части попадали те, кто хорошо проявил себя в учебе в училище, особенно по математике. Общий культурный уровень офицеров-артиллеристов был выше, чем офицеров других родов войск…
Для сравнительно немногочисленной группы офицеров, окончивших военные академии, и в том числе Академию Генерального штаба, были весьма характерны разъедавшие эту среду интриганство и высокомерие.
Ближе всех к этой категории офицеров примыкали офицеры гвардии, куда могли идти самые способные воспитанники военных училищ, но куда шли обычно самые богатые (особенно в гвардейскую кавалерию)…
Но и среди офицеров гвардии существовали перегородки, отделявшие гвардию петербургскую от гвардии «суконной» (варшавской), офицерство столичное от провинциальной «армейщины», генштабистов родовитых и богатых от их собратьев-разночинцев.
Даже в толще основной армейской массы офицеров эта рознь проявлялась между пехотой (лишь «пылящей») и кавалерией, одетой в блестящие гусарские, уланские и драгунские мундиры; между «неучами» в пехотной форме и «учеными» – артиллеристами и саперами.
О розни между офицерами сухопутных войск и военно-морского флота я уже не говорю: она бросалась в глаза каждому» (159; 46–47). Сам Самойло, а также А. А. Брусилов, по успехам в учебе могли выйти в гвардейские полки, но по недостатку средств выбрали армию.
Как писал А. И. Деникин, «гвардия глядела свысока на армию; кавалерия – на другие роды оружия; полевая артиллерия косилась на кавалерию и конную артиллерию и снисходила к пехоте; конная артиллерия сторонилась полевой и жалась к кавалерии; наконец, пехота глядела исподлобья на всех прочих и считала себя обойденной вниманием и власти, и общества» (56; 55). В своих воспоминаниях Деникин повествует о двух случаях серьезных осложнений на корпоративной почве; в одном случае ссора между офицером полевой артиллерии и двумя конноартиллеристами закончилась дуэлью со смертельным исходом, в другом, между артиллеристом и гусаром, дуэли удалось избежать лишь при помощи усиленной работы офицерского суда чести. Строевые офицеры