Коричневая тетрадь. Татьяна Буглак
её лет на десять. Но при этом иногда ведёт себя как ребёнок. И совсем не обращает внимание на мальчиков. За всё время, как Ина с родителями переехали к бабе Валере, она ни разу не говорила, что ей кто-то нравится. И вот теперь наконец спросила о таких вещах.
– Обычно познакомились. Мне двадцать три, ему уже за тридцать. Войну прошёл. Тогда парней мало было, вот я и не отказала. Он красивый был, очень. За ним многие бегали. Меня счастливой считали. Но у него характер тяжёлый оказался. После войны-то понятно. И избалованный. Если красивый да здоровый – и сейчас за такими бегают. Тогда же тем более. Капризный, хотел, чтобы всё по его делалось. Не любил никого, как я потом поняла. Просто хотел красивую жену. Вот мы и развелись.
Ина грустно смотрела в окно. Зря она спросила бабу Валеру.
Бабушка села рядом, обняла её и тихо спросила:
– Нравится кто-то?
– Не знаю… Только… Он точно не друг. Не как Никос с Доном. Не знаю.
– Ну и не спеши. Живи как всегда. Это ведь мне с мужем не повезло. А Рисе с Васей и твоей маме с папой – совсем наоборот.
– И Кириллу с Машей.
– Да, Маша хорошая. И Кирилл тоже. Надо им подарок для малыша искать. Скоро много чего им потребуется.
***
В субботу Радик снова вышел из школы вместе с Иной.
– Может, погуляем немного? Погода хорошая. Тебе в ту сторону? Давай провожу.
Ина была не против. Но и не очень хорошо понимала, о чём с Радиком говорить. Об истории – они только что два часа о ней говорили. О книгах? Ему это вряд ли будет интересно – то, что читает она. О спортивных секциях Ина почему-то в школе никому не рассказывала. О плавании некоторые знали, потому что Ина получала призовые места на небольших соревнованиях. А вот о самбо она молчала. Ещё пристанут с вопросами. Или не поверят. Худенькая и узкоплечая девочка совсем не вяжется с самбо.
– Ты, я слышал, плаванием занимаешься? А на скалодром не ходишь?
Ина удивлённо взглянула на Радика.
– Скалодром? Нет. Мне это неинтересно. И плаваю я больше по привычке. Люблю воду.
– А я на скалодром хожу. Развивает координацию. И самостоятельность. Привыкаешь надеяться только на себя. Ты почему в театральный перестала ходить? Мы же там познакомились.
– Я там два года была. Но мне в историческом интереснее. У меня нет таланта актрисы. А ты хороший актёр.
Ина сказала это и испугалась. Вдруг Радик подумает, что она ему понравиться хочет? Его ведь за эти два месяца все уже захвалили, особенно девчонки.
– Спасибо. – Он ответил спокойно, мягко. И искренне. Но Ина почему-то почувствовала лёгкий укол. Словно нечаянно задела тонюсенькую, невидимую глазом колючку кактуса. Колючка не впилась, но было неприятно. Почему? И сразу же это ощущение прошло.
– Ты раньше в театральном занимался? – спросила Ина, чтобы отвлечь внимание Радика от невольного комплимента.
– Нет. У нас его не было. Я в музыкалку ходил, на домбру и вокал. Гитары там не оказалось, только домбра. А вокал – предки настояли. Пока голос не стал ломаться. Тогда бросил. И домбру. Гитара