Коричневая тетрадь. Татьяна Буглак
верный. Какая бы беда ни случалась, он первым приходил на помощь. А потом человек с горечью сказал: «Тебя нет рядом, когда ты больше всего мне нужен». Друг удивился, ведь всегда помогал ему в беде. И человек ответил: «Друг должен не только помогать в беде, но и радоваться, когда у другого всё хорошо, не завидовать ему. Тебя не было со мной, когда я разбогател. И когда я счастливо женился, ты не радовался вместе со мной. Ты всегда далеко, когда мне нужно, чтобы ты порадовался за меня».
Ина слушала Радика, понимая, что он прав. Надо не только помогать, но и уметь радоваться счастью других. А она так не очень умеет. Ей надо этому учиться. Но отчего-то тоненькие иголочки теперь кольнули её сильнее, чем раньше.
Радик улыбнулся ей и протянул ладонь:
– Давай, провожу тебя до дома.
***
В тот раз Радик не зашёл к ним, хотя Ина звала его выпить чаю. Но он спешил к себе, чтобы отдохнуть после спектакля, а у Ины дома были родители, что оказывалось не совсем удобно.
В понедельник Радик сам подошёл к ней на большой перемене, вызвав завистливые взгляды одноклассниц и девчонок из параллельного. Ина отметила это краем сознания, но и только. Потому что поболтать с Радиком было интересно. И совсем не о том, о чём думали девчонки. Она спросила, какой доклад он готовит для кружка, рассказала, что сама очень заинтересовалась вопросом сословий в средние века и теперь пытается сравнить их в разных странах Европы и Азии. А затем хочет почитать о науке и колдовстве. Потому что это тоже очень интересно.
– Знаешь, оказывается, раньше в Европе знатных девочек продавали замуж. И мальчиков тоже так женили, если они ещё не были совершеннолетними. Особенно если сиротами оставались и с большим наследством. И опекунство покупали, чтобы имуществом сирот завладеть. И считались при этом благодетелями для детей, те их должны были любить и почитать… А ты правда знатного рода? – не удержалась она от вопроса.
– Правда. Мои предки по отцу из Гедиминовичей. Но мы не из богатых были, – улыбнулся он. – Так что продавать у нас никого не продавали. К началу двадцатого века мы совсем обеднели, только титул и остался. Потом его старались не вспоминать. Прадед обычным учителем в школе работал, дед – преподом в вузе. А отец стал экономистом.
– А ты кем хочешь быть?
– Пока не решил. Программистом хотел, но их сейчас много, поэтому платят всё меньше. Буду думать. Хотелось бы в МГИМО поступить, но там конкурс бешеный и мажорами всё забито. А было бы интересно. Международные отношения, история дипломатии, всякое такое. И работа престижная обеспечена.
– А актёром? – вырвалось у Ины.
– Зачем? – удивился Радик. – Это ненадёжно. Сначала нужно нормальную профессию получить. А играть – как получится. В провинциальном театре застрять неохота, в столице всё забито, на телевидении тем более.
Ина согласно кивнула и вспомнила, что скоро перемена закончится.
– Прости, мне на третий бежать надо. Увидимся!
Радик улыбнулся и побежал на первый этаж.
– Ну ты и даёшь! – зашипела за её спиной Ира, когда они вбегали в кабинет.