Перегоревшая. Лиа Вампи

      Глава 4

      Я настолько в тебе,

      Чай все пьют по-разному, так ведь? Кто-то без сахара, кто-то с сахаром, а кто-то добавляет сладкий мёд и чувствует к приближению ко дну ту тягучесть, за которую лакомство, собираемое пчёлами, порой не любят.

      Мама всегда говорила, что, чтобы добраться до естества человека, до него самого, надо тоже выпить своеобразный чай без размешанного в нём сахара. Раз глоток. Два глоток. Он горячий, обжигает ротовую полость. А потом, со временем, становится легче.

      Иногда чай остывает, и тогда сахар на дне становится слаще, будто насыщеннее. Это сравнимо с той сладкой болью, когда находишь вещи, которые тебе дарил человек, которого ты любила, когда видишь фотографии, где вы просто стоите вместе, а ты вспоминаешь, насколько была напряжена в момент съёмки. Сладкая боль. И очень сильно закаляющая.

      А ещё у меня была одна неприятная особенность.

      Остывший чай я всегда сливала в раковину, даже не обращая внимания на чёртов сладкий сахар. Я совершила ошибку, сделав буквально то же самое с Чжаном Энлэем.

      То самое воскресенье, когда я ждала Энлэя, протекало на редкость скучно. Обычно в такое время я ждала Бокхё и уезжала с ним куда-то вдаль, возвращаясь только ночью. Но так как предложение Кима я отринула, у меня был только один вариант.

      Ничего не делать.

      Сначала, правда, я пыталась смотреть сериал, но страдания главных героев настолько меня утомили, что я захлопнула крышку ноутбука и уставилась на плакат Ли Чон Сока на противоположной стене. Мысленно пожелав этому оппе удачи и здоровья, слегка поклонившись, я повалилась на подушку.

      Прикрыв глаза, я вдохнула аромат лавандовых благовоний, которые купила совсем недавно. Мама была резко против, но я помахала палочками перед её лицом, говоря, что эта штука здорово успокаивает нервы. В конечном итоге лицо мамы расслабилось, она вела себя со мной, как подружка, и даже купила благовония с ароматом ванили. Меня всегда раздражал этот запах, хотелось одёрнуть мать от покупки и сказать, что ваниль отвратительна, но я ничего не могла поделать.

      С недавнего же времени я не её дочь, я шлюха.

      Родители были в гостиной, собирались на ужин к бабушке и дедушке. Я отказалась с ними ехать – может быть, я покажусь нехорошей внучкой, которая не ценит тех, кто вырастил её родителей, но мне было… всё равно, что ли. К бабушке и дедушке я могу съездить на велосипеде, даже после школы к ним зайти, а Энлэй… я не могла не встретиться с таким парнем. Я была окрылённой предвкушением этой встречи, и если бы мне сказали, что с меня перья падают, я бы поверила.

      Мои родители что-то крикнули друг другу, папа открыл холодильник, дабы вынуть уже замороженные кимчи, а мама достала из одного шкафчика бутылку белого вина. Я знала, где она его прятала, как перекладывала, боясь, что я найду. Но я не особо любила вино. Мне