Перегоревшая. Лиа Вампи
точке, я чуть не взвыла. Вэйлонг слишком грубо коснулся кончиками пальцев клитора и слишком резко стал его стимулировать его. Это не приносило наслаждение, нет, – пугало.
Неизвестный мне китаец, который до этого пил джин с тоником, ворвался в комнату с удушающим запахом жасмина, прогоняя смрад похоти и Вэйлонга с меня. Моё тело содрогалось от приступов тошноты, я чувствовала – у меня состояние, близкое к передозировке. Вэйлонг уже ушёл, обчистив мои карманы и забрав из них бумажник и телефон, а я, почти в полубессознательном состоянии, повалилась на пол, задыхаясь.
Незнакомец подхватил меня на руки, вываливаясь из комнаты. Он бежал в ванную комнату, чтобы я не задохнулась, огибал людей, стоящих в коридоре и смеющихся, а как только закрыл дверь ванной, буквально пихая меня к унитазу, я упала на колени, вцепляясь в стульчак тонкими пальцами, и еле сдержалась до того момента, как парень подскочил ко мне, убирая незаплетённые волосы с лица. Только тогда меня начало тошнить от принятых таблеток. Казалось, меня выворачивало наизнанку долго, а потом ещё и ещё, потому что мне прочищали желудок, заливая в рот воду и заставляя её глотать; слёзы текли по щекам, лямка лифчика сползла с плеча. Мне было настолько плохо, что я думала лишь о том, что скажет мама, увидев меня такой. Блюющей от неизвестных веществ, что будто осели на стенках пищевода и желудка; зарёванной, с красным носом и такими же красными щеками, по которым явно посыплются удары от родителей, а именно от мамы, которая в последнее время стала основательно браться за моё воспоминание; практически изнасилованной, с засосами, которые показывались всем яркими сигналами.
– Тебе получше? – Спустив воду и посадив меня на крышку унитаза, парень с милой ямочкой на щеке, которая сразу же меня успокоила, повернулся к умывальнику, моя руки и набирая в ладони воду, чтобы умыть моё лицо. Я находилась недалеко от него; вода, которой он вытирал моё лицо, стекала по шее на грудь, оставалась где-то в чашках бюстгальтера и заставляла кожу покрываться мурашками. Холодная. Как и мои руки, дрожащие после рвоты. Из последних сил я кивнула и посмотрела на парня, который буквально спасал меня. – Это хорошо. Скажи мне только одно – ты совершеннолетняя?
Мне было смешно. До одури смешно. Я сидела запертая с неизвестным мне парнем в ванной комнате в красном кружевном лифчике и кожаных лосинах. Разве несовершеннолетние шляются по разным вечеринкам, пьют алкоголь и занимаются сексом с первыми встречными? Тут уж как посмотреть, в зависимости от воспитания. Моё воспитание было хорошим, однако я просто попала в плохую компанию, познакомившись с Бокхё. Бог знает, кто этот парень передо мной и что он может обо мне подумать после нервного смеха, который сорвался с губ и укатился вниз. Но это было неважно. Я хотела домой. Хотела прокрасться в спальню, переодеться и повалиться на кровать, чтобы заснуть. А ещё лучше пусть это всё окажется сном.
– Думаешь, мне двадцать? Ошибаешься. – Я хохотала во всё горло, чувствуя, как попеременно с этим из глаз текли слёзы, смешиваясь