Дядя самых честных правил. Книга 1. Александр «Котобус» Горбов
лице орки мелькнула хитрая усмешка.
– Пусть учится, глядишь, наберётся ума. А там и мне на замену будет, я ведь уже старая, лет десять, и всё.
Она со значением подмигнула мне. Ёшки-матрёшки, ну и социальные лифты в деревне! Ладно, пусть пока кофе подаёт, мне нравится, как она это делает, а там посмотрим.
Весь следующий день я посвятил будущей мастерской. Вместе с кузнецом мы осмотрели поле за ручьём, и оба согласились – ключница права. Лучшего места не найти. Мы прикинули, где что строить: плотину, дорогу сюда и мост. По тому брёвнышку, что сейчас перекинуто через ручей, только детям бегать. А нам придётся возить сюда немаленькие грузы.
– Не беспокойтесь, барин, – громко басил кузнец, – мост я сам налажу, пока кирпичи везут. Дело нехитрое, за пару недель управлюсь.
– Тогда начинай, не будем откладывать.
Заодно я присмотрел неплохой выход глины в соседнем овражке. Тоже в хозяйстве пригодится, хоть и позапрошлый век, сейчас из неё формы уже не делают. С другой стороны, я не в Париже, надо пользоваться всем, что есть.
В усадьбу я вернулся к ужину. Не успел поесть, как в столовую Дворецкий вкатил знакомое кресло на колёсиках.
– Ну что, племянничек. – Дядя, закутанный в бараний тулуп, выглядел не мумией, а просто мёрзнущим стариком. – Готов идти на погост? Не струсил?
Я отодвинул тарелку и поднялся.
– Не имею такой привычки. Готов.
– Молодец, хвалю. Тогда прямо сейчас и поедем.
Ехал в нашей компании один дядя, в своём кресле. Остальные – я, Дворецкий и подкидыш Мурза, шли пешком. Котёнку тоже стало интересно, куда это мы на ночь глядя, и он увязался следом.
На кладбище вела дорожка, выложенная белым кирпичом. Ровная, гладкая, именно такая, чтобы могло проехать кресло. Видать, дядя сюда часто наведывался. Осталось выяснить – зачем? Регулярно поднимает покойников для беседы? Если, конечно, правда, что он некромант. А я в этом сомневаюсь – ничего похожего ни в одной книге не видел!
При лунном свете маленький погост выглядел зловеще. Десятков пять покосившихся деревянных крестов, длинные прозрачные тени от них, деревья рядом будто шепчут от ветра.
– Вон там, – дядя указал рукой, – старые хозяева усадьбы лежат. Сын их мне и продал её, как они померли. Через три года вернулся, как всё растратил. На коленях ползал: отдай наследство, родители здесь лежат. Тоже мне, блудный сын.
Спрашивать, что случилось с этим парнем, я не стал, – и так понятно.
– А вон там крепостные, из слуг. Туда вези, Фрола поднимать буду.
Крест, под которым лежал крепостной, покосился больше других. Земля на могиле была взрыхлённая, но ни единой травинки или цветка на ней не росло.
– Линии эфира видеть умеешь? – Дядя посмотрел на меня тяжёлым взглядом.
– Умею.
Хоть Талантом я обделён, кое-что из врождённых умений мне доступно. Например, видеть эфир. Природные течения и сгустки, колдовские нити, которые плетут деланные, «молнии» Талантов, волны магических приливов. А ещё могу наблюдать ветер мирового