Горшочек, вари. Рецепты писательской кухни. Группа авторов
как окажется в опасной близости от смерти.
Деталь поможет нам подчеркнуть это свойство: герой (и все вокруг него) много что делает – и делает это подробно. Он много и сильно чувствует – он живой. Акцент на действиях, ощущениях, мелочах, а также близость героя к читателю (с. 103, рецепт «Приворотное зелье: как эмоционально сблизить читателя и героя») сделают вашего героя витальным.
Монстр
В каждой страшной истории есть источник зла – и это зло неотвратимо. У героя ужастиков есть антагонист (с. 121, рецепт «Отрицательный персонаж: злодей, антагонист и прочие монстры»). Это может быть монстр, злодей или ложный герой – друг/родственник/близкий человек главного героя, которого мы до определенного момента считаем положительным персонажем.
Важно! Детали в ужастике нужны не только для демонстрации витальности героя: они также могут служить зеркалом для безумия. Звуки, предметы, движения могут постепенно искажаться по ходу повествования, помогать нам заметить изменение в реальности героя, давать небольшие подсказки – так, когда, например, отражение героя двигается асинхронно от него самого.
Примеры
«Она лежала как живая. Чело, прекрасное, нежное, как снег, как серебро, казалось, мыслило; брови – ночь среди солнечного дня, тонкие, ровные, горделиво приподнялись над закрытыми глазами, а ресницы, упавшие стрелами на щеки, пылавшие жаром тайных желаний; уста – рубины, готовые усмехнуться… Но в них же, в тех же самых чертах, он видел что-то страшно пронзительное. Он чувствовал, что душа его начинала как-то болезненно ныть, как будто бы вдруг среди вихря веселья и закружившейся толпы запел кто-нибудь песню об угнетенном народе. Рубины уст ее, казалось, прикипали кровию к самому сердцу. Вдруг что-то страшно знакомое показалось в лице ее».
Николай Гоголь «Вий»
Ключевое словосочетание этого фрагмента: «как живая». При всей красоте героини, она мертва, и то, как она выглядит, – неестественно, неправильно, что еще раз подчеркивается Гоголем в блестящем сравнении о печальной и заунывной песне.
«Таким я видела его, как вижу сейчас буквы, наносимые мной на эту страницу; потом, ровно через минуту, он переменил место и медленно прошел в противоположный угол площадки, не отрывая от меня взгляда. Да, я остро ощущала, что в продолжении этого перехода он все время не сводит с меня глаз, и даже сейчас я вижу, как он переносит руку с одного зубца на другой. Он постоял на другом углу, но не так долго, и даже когда он повернулся, он все также упорно смотрел на меня.
Он повернулся – и это все, что я помню».
Генри Джеймс «Поворот винта»
К этой сцене Генри Джеймс уже довольно долго нагнетает обстановку, добавляя все больше подозрительных деталей. Эта сцена – поворотная, один из тех самых необратимых «поворотов винта», в ней мы понимаем, что опасения, которые появились у героини, не беспочвенны, все ее страхи – реальны.
«И сразу он опять заулыбался. Конни смотрела, как неуклюже выползает на