Сводные. Поиграем в кошки-мышки?. Ирина Муравская
мать ― утончённая леди, которая даже в глубоком маразме не позволит себе дранные джинсы, обляпанную краской безразмерную футболку и непонятное гнездо на голове с втыканными туда кисточками. А это чучело…
Да там со спины не поймёшь: кто мать, а кто дочь.
– Подбирай выражения. Марина замечательная женщина. Честная, искренняя и делающая меня счастливым. Ты можешь не одобрять мой выбор, но оскорблять его не смей. Хочешь того или нет, но в скором времени они станут частью нашей семьи, поэтому настоятельно прошу оставить в прошлом всё, что у вас там было с Кариной и не усугублять внутренние отношения.
Ага. Разбежался.
– Твоей.
– Что?
– Твоей семьи. Не моей. Меня не впутывай в это дерьмо. И да, мне абсолютно плевать, кого ты трахаешь. Всё, что для меня имеет значение ― брошенная тобой мать, которой теперь приходится в одиночку отбиваться от грязных сплетен.
– Надо же. Впервые тебя заботит что-то, кроме себя. Жаль не по существу.
– И что это должно значить?
– То, что за своим эгоизмом ты никогда не видел дальше собственного носа. И очень удивишься, когда, наконец, до тебя снизойдёт озарение, ― демонстративно пройдя мимо, оставляют меня одного в гостиной.
И вот такая хрень между нами была всегда. Сесть и поговорить нормально хоть раз? Хер дождёшься такой благосклонности. Вечное недовольство, вечные упрёки и тупые вбросы из разряда: додумай сам.
Раздосадованный, поднимаюсь наверх в одну из отведённых мне гостевых спален, испытывая дикое желание свалить из этого дома к чертям собачьим.
Очевидно же, что мне здесь места нет, как бы мачеха не верещала про: "наш дом ― это твой дом, и тебе здесь всегда рады".
Наш дом.
Шустрая, однако. Времени зря не теряет, быстро беря отца в оборот. Ещё и ко мне пытается подмазаться, играя во всепонимание и добродушие. Лицемерие просто зашкаливающее.
Не стал бы принимать участия в этом цирке фриков, прямо сейчас запрыгнув в крошку и свалив на передержку к матери в осиротивше опустевший особняк, как планировал изначально, но эта фиолетоволосая…
Карина, значит.
Нет, ну это ж надо! Судьба настолько благосклонна, что сама направляет её ко мне в руки. Разве что бантиком не перевязывает.
Какая же ирония: год тишины, и вот она, на расстоянии шаговой доступности. Трындит с мамашей у себя. Долго трындит, пока та не уходит. По шагам слышно.
Чувствую себя сталкером, невольно вслушиваясь. Не сказать, чтоб прям очень уж сильно стараюсь, но всё же вибрации и посторонние шумы ловлю целенаправленно.
Вот скрипнули петли, послышался топот по ступеням, несколько минут тишины, а затем снова разносится шлёпанье босых пяток по ковру. Стук. Видимо, кое-кто не вписался в косяк. Бубнёж и снова скрип петель.
Выглядываю в коридор, замечая приоткрытую щель по диагонали от себя. Соблазн перебороть сложно, поэтому лёгким пинком заставляю дверь распахнуться настежь, замирая на пороге.
Кадр. Карина стоит с чашкой кофе, стискивая зубами бутерброд. На башке кривая