Урга и Унгерн. Максим Толмачев
гостя, который к тому же оказался еще и генералом Азиатской конной дивизии. Этот лихой фатализм не укладывался у меня в голове. Барон продолжал вести себя, как ни в чем не бывало. Немного поморщившись от горечи, он взял со стола другую чашу и, к моему ужасу, осушил ее точно так же в один миг.
– Бог любит троицу, – произнес он, почмокав губами, и осушил третью чашу с раствором, уже в абсолютной тишине.
Я не знал, как реагировать. Вытолкав монахов из помещения, запер двери и стал искать рвотное средство, которое раньше всегда попадалось на глаза, а теперь, как назло, скрывалось из поля видимости. Нужно было спасать жизнь этому лихому авантюристу.
– Противоядие ищете? – безучастно поинтересовался барон. – Не нужно, смерть ждет меня далеко от этого места. Прекратите бесполезные хлопоты и расскажите-ка, что именно я принял в себя?
Я наспех рассказал ему о своих опытах и о том, что последствия его легкомысленного поступка могут носить трагический характер.
– Судя по вашим словам, вы ведь все равно планировали попробовать сей раствор. Считайте меня теперь подопытной крысой, если у вас, конечно, не хватит смелости присоединиться ко мне, честно испытав действие вашего препарата. Он протянул мне чашку с метамфетаминовым раствором, я принял ее из рук барона и, чтобы не бороться с нерешительностью, выпил содержимое одним глотком. После этого, слабо отдавая себе отчет в происходящем, я выпил содержимое еще двух чаш, уравняв наши с Унгерном шансы. Практически сразу после этого я испугался. Мне стало страшно того, что я наделал, но запоздалое отчаяние, как я надеялся, не отразилось на моем лице.
– Вы напуганы… – барон с улыбкой похлопал меня по плечу. – Но вы не трус! Не позволяйте страху проникать к вам в сердце, бесстрашие – лучшее противоядие. Как скоро это вещество начнет действовать?
– Минут двадцать, я полагаю, у нас с вами есть в запасе.
– Замечательно, господин Рерих. Как видите, вашу фамилию я знаю, кое-что слышал и о ваших трудах в этом монастыре. Вижу, как у вас тут широко поставлено дело, не знаю, какой вы ученый, но хозяйственник вы одаренный.
– Я тоже кое-что слышал о вас, господин Унгерн. По рассказам некоторых очевидцев. Не думал, что мы встретимся в столь необычных обстоятельствах.
– Надеюсь, обстоятельствах для нас не трагичных, – барон, улыбаясь, беззаботно скинул с плеча брезентовый мешок, достал оттуда небольшой китайский термос и, наполнив опустевшие чаши теплым напитком, предложил мне присесть.
– У меня в термосе чай. Нам можно выпить по чашечке до того, как ваш препарат начнет свое действие?
– Думаю, что нам уже ничего особенно не повредит, – согласился я с собеседником. Присел на подушки и, взяв чашу в руки, сделал глоток.
То, что происходило в следующие часы, описывать не возьмусь. Да и возьмись я описывать, пожалуй, вышло бы что-то бессвязное и гротескное. Грань реальности