Урга и Унгерн. Максим Толмачев
стволами и огромными густыми лапами закрывали небосвод. Бежать по мягкой опавшей хвое было легко и бесшумно. Я цеплялся руками и ногами за выступы, ветки и кусты до тех пор, пока наконец не остановился в нерешительности.
Филин уже не ухал, а прямо передо мной располагалось небольшое плато с развалинами какого-то древнего рукотворного строения. Тишина тут была непроницаемая, лишь ветер изредка извлекал из лесной кроны протяжный и унылый гул. Я подался вперед и, передвигаясь по многочисленным выступам, вышел на плоский каменный монолит. Этот монолит нависал над пропастью среди древних руин, открывая вид на Ургу, лежащую далеко внизу во множестве пятен света от жилищ, лавок и храмов… Я заметил также очертание сидящего человека, которое, очевидно, было просто камнем или скульптурой, поставленной здесь неизвестными зодчими древности. Однако фигура неожиданно зашевелилась, привстала и замерла на месте. Мне почему-то не было страшно, я смело направился к темному силуэту, который раскинул руки и обратился ко мне с неожиданным восклицанием:
– Рерих! Идем скорее сюда!
Это был, без сомнений, Унгерн. Меня не поразил факт его появления на вершине этой священной горы, более того, я, казалось, был готов к такому повороту событий. Он обнял меня и похлопал по спине, затем увлек на самый край монолита, где мы долго сидели в молчании, свесив ноги над чернеющей бездной пропасти. Потом мы по какой-то беззвучной команде поднялись на ноги и, бросив прощальный взгляд на захватывающий вид лежащего у подножия города, стали, пробираясь через руины, спускаться вниз по южному склону горы. Спуск давался не так легко и занял, наверное, около часа. Мы вышли к тропе и направились в сторону монастыря. Заночевали у меня в лаборатории, разговаривали до утра и курили гашиш. Бодрость духа с приближением утра не перешла в стадию затухания. Казалось, что тело сохранило достаточно энергии для встречи нового дня. Когда солнце вышло из-за гор, торговцы, пришедшие караваном из Урги, привели белую кобылу генерала, которая заблудилась ночью в горах.
– Машка, чертова кобыла! – радовался барон, похлопывая свою любимицу по холке. Машка недоверчиво глядела на хозяина, но, судя по всему, встрече была рада не меньше.
– Рерих, тебе тут оставаться незачем, так что пойдешь ко мне в дивизию интендантом. Такие люди позарез сейчас нужны. Я скачу к себе в ставку, за тобой отправлю Тубанова с его чахарами. Собери все, что пригодится, с собой, но лишнего барахла, прошу, не бери.
Мнения моего он не спросил, но я в принципе не был против такого поворота событий.
Кровавые будни
По прибытии в расположение Азиатской конной на реке Керулен я был неприятно удивлен или, правильней сказать, шокирован увиденным. Ожидал встретить многотысячную армию с некоторой инфраструктурой, орудия, полевую кухню, штаб… Да все что угодно, только не то, что увидел в итоге.
Азиатская