Ангелотворец. Ник Харкуэй
не бежать. Логика его рассуждений предельно проста. Господа Родни Титвистл и Эрвин Каммербанд (отнюдь не музейные работники, поскольку упомянутый ими музей Логанфилда давным-давно закрыт) могли узнать о предмете, очертания коего мистер Титвистл ненароком обозначил в воздухе, лишь тремя путями. Они знали о нем давно. Они узнали о нем от стороннего лица. Или они узнали о нем от Билли.
Так называемое «стороннее лицо», понятное дело, может быть недовольным бывшим владельцем Книги, который наведывался к нему в лавку, и от одного упоминания которого Фишера забил мандраж. Можно предположить, что это брат Шеймус или его последователь.
Однако узнать, какое отношение к вышеупомянутому предмету имеет Джо Спорк, он мог от крайне малого числа лиц, и первый в этом списке – Билли Френд.
В архитектурном плане жилой комплекс «Карфур-Мьюс» представляет собой причудливую помесь старого и нового, которую застройщик вопреки здравому смыслу решил выкрасить в белый, и которая со временем ожидаемо покрылась желто-серым налетом. Билли любит Сохо. Пешая доступность злачных мест, открытых до поздней ночи баров и нетрезвых туристок, безусловно, сыграли в этом определенную роль, но Билли однажды признался Джо, что Сохо – любовь его жизни. Одно дело гулять здесь, когда жизнь бьет ключом, и совсем другое – просыпаться в Сохо утром, видеть мрачные чумазые улицы, пьяных в стельку гуляк, разбредающихся по гостиницам в пять утра, брюзгливых лавочников, чей рабочий день уже начался, и умаявшихся проституток, для которых он только заканчивается. Сохо – это вечный праздник, воспевающий собственную красоту и молодость, даже если под утро вылезли морщины, тушь потекла и размазалась помада. Здесь все как в последний раз: последний вдох, последний глоток, последний танец перед смертью.
В представлении Билли Френда, прожженного реалиста, Сохо – длинная печальная поэма или погребальная песнь, и он живет в ней по собственной воле. Непонятно, как это его характеризует. То ли в душе он очень глубокий человек, то ли жалкий.
На улицах воняет пивом и мочой. Прямо на тротуаре стоит открытая коробка с недоеденной курятиной. Как она пережила ночь – загадка. В «Карфур-Мьюс» полным-полно крыс, городских лис и людей, которые с удовольствием полакомились бы такой вкуснятиной. Что ж, возможно, коробку бросили недавно.
Дверь в парадную оснащена кодовым замком – новым, электронным. Джо знает код. Билли раздает его направо и налево, ибо уверен: все, что будет украдено, он без труда украдет обратно, а врагов у него нет. Соседи то и дело возмущаются, но Билли знает подход к людям. На него невозможно долго сердиться.
Первый лестничный марш. Ковра нет. Какой-то странный, крапчатый, сине-серебристый линолеум с наждачным противоскользящим покрытием. Под ногами противно хрустит, будто ступаешь по песку. Шкряб. Где он раньше слышал этот звук? Да, он не раз тут бывал. Но дело не в этом. Хм.
Второй марш – на полу доски, торцы выкрашены в белый, ковра по-прежнему нет. Мистер Брэдли, управдом, все собирается его положить, однако до сих пор не положил. Доски забрызганы белой краской, отмечены вмятинами и царапинами от каблуков