Под теми же звездами. Андрей Ренников
лицом. – Разве театр вас не интересует?
– Нет, отчего же. Опера интересует. Я в особенности люблю «Риголетто» и «Травиату».
– Так «Травиату» давали в этом сезоне уже раза три, если не больше.
– Да, кажется. Не знаю, очевидно, настроения не было. Да и знаете, трудно собраться как-то. А кроме того, сознаться откровенно, не люблю я тратить деньги на театр. Лучше уж истратить их на лишние книги, что ли: все – таки книги остаются…
Он заметил улыбку, на ее лице, и сам криво усмехнулся. Нина Алексеевна не сдержалась и начала громко смеяться.
– Вот это прелестно! – воскликнула она, – книги остаются, а театр нет? Но ведь впечатление-то от театра остается у вас? Значит деньги и здесь не пропадают?
– Совершенно верно, но все-таки… Да что вы придираетесь, в самом деле, ко мне? – начал вдруг, переменив тон, отшучиваться Коренев. – Вы еще подумаете, что я скуп, что ли! Лучше давайте любоваться природой. Вот, видите, дачки стоят. И деревья.
– А вот, забор, – ответила иронически Нина Алексеевна.
– А вот лавка, – подхватил шутливо Коренев.
– А вот ворота. А вот… – она на мгновение замолкла и посмотрела на небо. – А вот, скажите-ка: это какая звезда?
– Это Альдебаран.
– Какой красный! И, видите, вокруг него, точно треугольником, мелкие звездочки.
– Это Гиады, – не смотря наверх, произнес Коренев.
– Гиады? – переспросила Нина Алексеевна, обводя взглядом звездное небо. – А вот, смотрите наверху: желтоватая звездочка. Прелестная. Что это?
Он покосился наверх и поспешно заметил:
– Там должна быть Капелла. Из созвездия Возничего. Смотрите, вы еще упадете! – вдруг добавил он, встревожившись, видя, как его спутница откинула голову назад. – Ведь сзади-то спинки нет.
– Ничего, не упаду.
Он с беспокойством продолжал смотреть на нее. Ему хотелось бы предложить поддержать ее за талию, но он никак не мог решиться: это так трудно сказать, а между тем, было бы так приятно… Проклятая робость!
– Вот смотрите, что там… – стала еще более откидывать назад голову Нина Алексеевна, – там очень красиво: видите четыре звезды, а затем…
– Нина Алексеевна! – пугливо воскликнул Коренев, – что вы делаете?
– А что?
– Ах, Господи! Да ведь так вы опрокинетесь, вот еще какая. Может быть вам…
Он внезапно смолк, смутившись.
– Что мне?
– Может быть вам… гм… вам неудобно? – вдруг неожиданно для себя сказал Николай Андреевич.
– Неудобно? Ха-ха-ха! Вот комик, спрашивает. Конечно, не особенно удобно.
Она, улыбаясь, продолжала рассматривать небо.
– Ах, какая вы неосторожная. Хотите, может быть…
Он опять остановился.
– Да что такое? Что хочу?
– А вот… может быть вы… будете держаться… за козлы? – надорванным голосом вдруг окончил Коренев.
– Нет, я уже устала, – сухо ответила Нина Алексеевна, садясь прямо и поправляя съехавшую назад шляпку, – благодарю вас. Ну,