Непреодолимое искушение. Дэй Леклер
нет.
– До рождения?
Она нахмурилась:
– А так можно?
Откуда ему было знать? Он никогда раньше с таким не сталкивался, напротив, тщательно избегал этого.
– Мы спросим твоего врача.
Эмма отодвинула тарелку:
– Нет никаких «нас».
– У тебя будет ребенок, конечно, есть «мы», черт возьми. – Он перегнулся через стол, чтобы придать вес своим словам. – Пожалуй, сейчас самое время сообщить, что я не откажусь от своего ребенка. Я пройду весь путь с вами.
– Сначала мне нужно подтвердить беременность, а потом мы решим, как быть. – Она грациозно поднялась из-за стола. – А теперь я хочу домой, если ты не против.
Он был против, и еще как, однако он ничего не добился бы, если на все реагировал необдуманно. Чейз откинулся на спинку стула и уставился на Эмму. Она была красива и умна, но она была Уорт, и это делало ее последней в списке кандидатур на роль матери его ребенка: он вдоволь наобщался с выходцами из ее мира.
Наверное, его отец чувствовал то же самое, когда Пенни Ларсон сказала ему, что беременна. Однако, в отличие от Тиберия Бэррона, Чейз не позволит Эмме родить незаконного ребенка, тем более что она выгодно отличалась от себе подобных, непреодолимо притягивая его к себе. Осознавала она это или нет, но он собирался взять ситуацию в свои руки, начиная с этой секунды.
– Буду счастлив доставить тебя домой, – он подождал, пока в ее глазах зажглось облегчение, – с одним условием.
Она сложила руки на груди.
– Это не деловые переговоры.
О нет, это были как раз они, Эмма просто пока не поняла этого.
– Это и мой ребенок, и я хочу участвовать в его жизни с самого первого дня. – Он криво усмехнулся. – Собственно, так и получилось, так что теперь я хочу пойти с тобой к врачу.
– Ни за что.
– Эмма, тебе не откреститься от меня. Я просто найду другой путь, легче будет согласиться на мои требования.
– Как только беременность подтвердится, мы встретимся и все обговорим. Пока же я должна сама все обдумать.
Он не собирался соглашаться. Он недостаточно хорошо знал ее, не знал, что она сделает, пока он будет сидеть и ждать. Он молчал, и она приняла его молчание как знак согласия. Она направилась в спальню и вернулась с одеждой и телефоном.
– Не провожай, – так спокойно, холодно, гордо, так ясно давая понять, что уходит, произнесла Эмма. – Я возьму такси.
Он посмотрел на телефон, потом на столик, за которым она вчера пила чай, и пожал плечами:
– Ладно.
Она аккуратно закрыла за собой дверь, а он досчитал до десяти, подошел к столу и взял телефон Эммы. В дверь постучали, как раз когда он протянул к ней руку.
– Что-то забыла?
Он не мог не признать, что держалась она очень хорошо.
– Думаю, мы перепутали телефоны.
– Мы?
Она вздернула подбородок.
– Да. Мы.
– Я подвезу тебя.
– Я сказала…
– Я помню, Эмма. Тебе нужен твой телефон? – Не дожидаясь ответа, он вышел из дома и остановился