Идеальное алиби. Мора оф Кримс
её к дивану, та послушно садится, но всё ещё не говорит ни слова.
– Садитесь, пожалуйста, – предлагает Виктор полицейскому, но Клоуз решительно качает головой.
– Спасибо, я постою, – сухо говорит он уже без прежних доброты и понимания в голосе, потому что ему надоела прелюдия.
Клоуз не любил резко начинать разговоры с людьми: ему нравилось потихоньку, постепенно подводить собеседников к главной теме разговора, дабы не сильно их шокировать, но то, что происходило сейчас, уже переходило все границы.
– Хорошо, – соглашается Виктор. Он тоже продолжает стоять, на диване сидит только Виола, бездумно вперившись взглядом в чёрный экран выключенного телевизора.
– Вас подозревают в убийстве, – повторяет Клоуз, будто напоминая о причине своего нахождения здесь.
– Я понял, – задумчиво произносит Виктор, кое-как сдерживаясь, чтобы не спросить, в каком убийстве именно.
– Должно быть, Вы уже слышали об убийстве недалеко от Уиндмил-стрит?
«Да, слышал», – хочется сказать Виктору первые мгновения, но у него несколько другие намерения.
– Как не слышал, – тяжело вздыхает Виктор, скрестив руки на груди. – Слышал, конечно, – продолжает он чуть погодя. – Это мой бывший одногруппник тогда умер. Мы учились вместе в Лондонской школе экономики и политических наук.
– Сожалею, – безэмоционально произнёс Клоуз, во второй раз касаясь кончиками пальцев своей шляпы. Это уже начало раздражать Виктора, но виду он не подал.
– Мне бы этого убийцу, уж я бы ему… – грозится Виктор, помахав в воздухе рукой, плотно сжатой в кулак.
– Понимаю, – кивает Клоуз, затем поворачивается к Виоле. – Миссис Элфорд, – зовёт он. Женщина словно приходит в себя, когда слышит собственное имя. – Миссис Элфорд, – повторяет он, видя, как глаза Виолы заметно яснеют.
– Да-да, слушаю Вас, – сипло откликается она и поднимает голову, чтобы встретиться взглядом с полицейским во время разговора.
– Где был Виктор тринадцатого августа? – спрашивает Клоуз, незаметно включая диктофон, спрятанный в глубоком кармане брюк.
– Ой, милый мой, у меня так плохо с датами, – жалуется она, потирая переносицу. – Другое бы что-то спросил, я бы, может, и ответила…
– Это очень важно, миссис Элфорд, – настойчиво говорит Клоуз, и Виктору не нравится его тон. Он бы сейчас так и прирезал его на месте, вот только мама рядом, а его мама, к сожалению, человек, который может и проболтаться. Пусть и неспециально, но Виктору-то, если его посадят, от этой неспециальности ни холодно ни жарко. С их деньгами она его вытащить не сможет, к сожалению. – Постарайтесь вспомнить, пожалуйста, – просит Клоуз, и если только слышать голос, но не знать, что это говорит полицейский, этого парня могло бы стать жаль.
Но Виктор совершенно не был тронут этим тоном. Желание убить этого человека только возросло в нём.
– Простите, господин полицейский, но я не помню