Бородино (сборник). Михаил Лермонтов

      К погибшим люди справедливы; сын

      Боготворит, что проклинал отец.

      Чтоб в этом убедиться, до седин

      Дожить не нужно. Есть всему конец;

      Не много долголетней человек

      Цветка; в сравненье с вечностью их век

      Равно ничтожен. Пережить одна

      Душа лишь колыбель свою должна.

      Так и ее созданья. Иногда,

      На берегу реки, один, забыт,

      Я наблюдал, как быстрая вода

      Синея, гнется в волны, как шипит

      Над ними пена белой полосой;

      И я глядел, и мыслию иной

      Я не был занят, и пустынный шум

      Рассеивал толпу глубоких дум.

      Тут был я счастлив… О, когда б я мог

      Забыть, что незабвенно! женский взор!

      Причину стольких слез, безумств, тревог!

      Другой владеет ею с давных пор,

      И я другую с нежностью люблю,

      Хочу любить, – и небеса молю

      О новых муках; но в груди моей

      Всё жив печальный призрак прежних дней.

      Никто не дорожит мной на земле,

      И сам себе я в тягость, как другим;

      Тоска блуждает на моем челе.

      Я холоден и горд; и даже злым

      Толпе кажуся; но ужель она

      Проникнуть дерзко в сердце мне должна?

      Зачем ей знать, что в нем заключено?

      Огонь иль сумрак там – ей всё равно.

      Темна проходит туча в небесах,

      И в ней таится пламень роковой;

      Он, вырываясь, обращает в прах

      Всё, что ни встретит. С дивной быстротой

      Блеснет, и снова в облаке укрыт;

      И кто его источник объяснит,

      И кто заглянет в недра облаков?

      Зачем? они исчезнут без следов.

      Грядущее тревожит грудь мою.

      Как жизнь я кончу, где душа моя

      Блуждать осуждена, в каком краю

      Любезные предметы встречу я?

      Но кто меня любил, кто голос мой

      Услышит и узнает? И с тоской

      Я вижу, что любить, как я, – порок,

      И вижу, я слабей любить не мог.

      Не верят в мире многие любви

      И тем счастливы; для иных она

      Желанье, порожденное в крови,

      Расстройство мозга иль виденье сна.

      Я не могу любовь определить,

      Но это страсть сильнейшая! – любить

      Необходимость мне; и я любил

      Всем напряжением душевных сил.

      И отучить не мог меня обман;

      Пустое сердце ныло без страстей,

      И в глубине моих сердечных ран

      Жила любовь, богиня юных дней;

      Так в трещине развалин иногда

      Береза вырастает молода

      И зелена, и взоры веселит,

      И украшает сумрачный гранит.

      И о судьбе ее чужой пришлец

      Жалеет. Беззащитно предана

      Порыву бурь и зною, наконец

      Увянет