Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу…. Людмила Вебер
а она молчала. И только изредка насмешливо бросала «да» или «нет». Но Леван ничуть не смущался и продолжал признаваться Жанне в своих чувствах, кричать, что обязательно найдет ее на воле! И все это на потеху всем гуляющим, да и дежурам тоже.
Конечно же, и Леван, и девочки, отвечающие на его пылкость, – прекрасно понимали, что играют в некую игру отчаявшихся сердец. От скуки, от накопившихся эмоций, от безнадеги. Но в то же время – как ни парадоксально – этот тюремный флирт был очень и очень настоящим…
Всего Леван пробыл в «Печатниках» около пяти месяцев. Ему дали четыре года, что в принципе очень немного по наркотической статье. И он принял это как должное.
Перед отъездом Леван договорился с дежурами о передаче Фаине цифрового рекордера для телевизора. Это было в нарушение всяких правил, но в итоге в нашей камере появилось цифровое телевидение с сотней каналов в прекрасном качестве! Фаина очень быстро разобралась, как работает рекордер, пульт от него, программа передач, которую можно было отследить в меню рекордера. Все это казалось небывалым роскошеством – ведь до этого мы пользовались комнатной антенной, еле ловящей три с половиной канала. А о программе передач даже и мечтать не могли! Да, все же Фаина умело выстраивала тюремные связи, и нас это весьма впечатлило…
А тюремная история Левана закончилась весьма забавно. Он отсидел на знаменитом «Владимирском централе» свои четыре года, «от звонка до звонка», а в 2020-м году его должны были посадить уже по новоиспеченной «примовой» 210-й статье УК о «ворах в законе». Дать от восьми до пятнадцати просто за то, что он имеет такой титул. Но наши правоохранители каким-то образом сумели Левана потерять. Он то ли сбежал из здания суда, куда его доставили на заседание по мере пресечения, то ли вообще не доехал до суда. В общем, скрылся от закона в неизвестном направлении. Об этом трубили многие СМИ, оттуда я и узнала о «новых приключениях» Левана…
Но следующая Фаинина «привязанность» была совсем иного сорта.
После Левана 119-я камера стояла пустой не так уж и долго. Как-то вечером мы услышали громкие женские крики сначала в коридоре, потом уже в соседней камере. Кто-то упорно кричал, чтобы «позвали начальника». Это длилось больше часа. Но в итоге дежур убедил крикунью утихомириться, так как «сейчас уже поздно, а начальство появится только завтра».
Фаина выждала какое-то время, и сама стала орать в форточку: «Привет, соседка!» Соседка живо откликнулась. Так мы и узнали о новой обитательнице спецов. Ее звали Риана. Ей не было и тридцати, но она уже была бывалой рецидивисткой. Она сидела на общем корпусе, но в результате неких нарушений загремела в карцер. Карцер для нее – это ерунда, не впервой. Но что Риану по-настоящему взбесило – это то, что прямо из карцера ее закинули на спецблок. «Все мои вещи в камере! Моя семья! Я хочу домой!» – громко возмущалась Риана. Да, именно «домой». Спустя какое-то время почти все арестанты начинали называть свою камеру «домом». Это происходило как-то незаметно.