Темные празднества. Стейси Томас
свои обязанности, раз оставили магазин в самые загруженные часы.
Нельзя назвать эту ловушку хитроумной, но он охотно в нее попадает. В отличие от остальных зрителей я не удивлен этой его ошибке. Леди Кэтрин для него – не более чем объект, которым можно пожертвовать ради собственного блага.
С женщиной легко поступить подобным образом, что подтверждает напряженное выражение на лице Альтамии.
Джаррет пытается увильнуть.
– Ну…
– Хорошенько подумайте прежде, чем дать ответ, – строго советует Уилл.
Джаррет тянет время, промокая капельки пота на брови уголком воротничка.
– Я… Меня… Меня там не было, но я точно знаю из достоверного источника, что эта женщина – ведьма!
– Что за источник?
Джаррет бросает полный тревоги взгляд на леди Тевершем, чей равнодушный вид никак ему не помогает.
Назови ее! – про себя умоляю я, но он продолжает молчать, пока у Уилла наконец не заканчивается терпение.
– Показания этого мужчины отклонены! – заявляет Персиваль.
По залу проносится волна негодования, а леди Тевершем застывает в гневе, чем смешит своего сына.
Мистер Хим подходит к скамье судьи и что-то злобно шипит в адрес Уилла.
– Отклонено, – приказывает Уилл достаточно громко, чтобы обвинитель подался назад.
Под смех присутствующих Хим краснеет от стыда и делает глубокий вдох, чтобы прийти в себя.
Джаррет покидает скамью и торопливо выходит из помещения.
– Лорд Тевершем умер с именем ведьмы на устах. Перед тем, как отойти в мир иной, он сказал, что она на него навалилась. Она завязала узелок и убила его с помощью заклинаний, а еще околдовала его сына до потери чувств! – заявляет он во всеуслышание, остановившись в дверях суда прежде, чем уйти.
В театре эта речь вызвала бы осуждающие возгласы в адрес леди Кэтрин. Однако сейчас суд – во власти Уилла, и Джаррет смущенно покидает зал, когда Персиваль к нему обращается:
– Леди Кэтрин не могла воспользоваться узелковой магией, чтобы убить одного человека и приворожить к себе другого. Согласно написанному в «Демонологии», узелковая ведьма использует свои способности, чтобы развить лишь один талант.
– Ну, если только она не продала душу дьяволу, чтобы научиться и другим штучкам, – бормочет себе под нос Хим, и его возражение теряется за смехом толпы и голосом Уилла, который громко приглашает следующего свидетеля.
Очень странно наблюдать, как знаменитый охотник на ведьм так решительно настроен на то, чтобы отказаться от своего прошлого. Леди Тевершем заливается краской, явно осознавая весь характер процесса, а внимание присяжных приковано то к Уиллу, то к сбитым с толку судьям.
Я крепко сжимаю перо в руке, чтобы оно перестало дрожать. Уиллу каким-то образом удается замечать весь зал суда, не концентрируя внимание на отдельных людях. Действительно ли он обладает подобным умением, или это лишь уловка, чтобы намекнуть на неожиданный приговор?
У мистера Хима гораздо лучше получается скрывать