Берега и волны. Николай Бойков
Можно?
– Ты женщина. У тебя слово «можно» от слова «могу».
– Я умная женщина, когда этого хочу. А про мудрый народ и Святую землю – не надо. Ладно?
– Чего об этом? Все равно половина в Германию уехала, а не в Израиль…
– Почему?
– За Израиль воевать надо, а в Германии – за сожжённых в печах родственников – компенсации платят.
– Не смей так!
– Прости. Но ты сама знаешь. От того ты одна. А тебе говорить надо.
Она отошла к краю обрыва и долго стояла там, глядя на море. Представила море в Израиле, море в Германии, море в Штатах. Везде были люди, но не было места.
– Мне нигде не осталось места, – сказала вслух. – Это так глупо.
Он осторожно подошёл и тихонько обнял её:
– Умному человеку нужно научиться молчать, – он прошептал это совсем рядом, будто потянул её от края обрыва.
Она повернула к нему лицо и ответила шёпотом:
– Я умная. Я уже молчу. Я уже – не одна.
Он хотел что-то сказать, но целоваться было приятнее.
– Светает. Видишь, море было глубоко внизу, как в колодце, а стало всплывать и вспухать горизонтом. С каждой минутой оно всё светлее и больше, как добрая собака, которая идёт через весь двор, изгибая спину и хвост, и подставляя лобастую голову и нос, чтобы мы погладили.
– А у тебя нос холодный… – Целует. – А сам весь горячий. А я – я горячая?
– Самая горячая.
– Самая горячая из женщин?
– Самая…
– Пойдём назад? – Её пальцы легли в его ладонь. Он осторожно поднёс их к губам. Поцеловал один за другим пять пальчиков. Другие – пять пальчиков. И запястья, такие горячие и чувствительные, что ей стало щекотно, и она запрокинула голову от удовольствия. Провел её ладонями по своей щеке и подбородку.
– Колючий.
– Прости, не успел побриться.
– Успеешь. Я дам тебе время. А что такое порядочность?
– Почему такой вопрос?
– Не знаю, – пожала плечами. – Так что?
– Сейчас, кажется, что умение услышать и понять другого человека. Любого. Умнее ли, глупее, проще… Так перед смертью, уходя к богу, исповедуются смертному. Духовник – не нужен. Просто – кто рядом окажется. Бог может не расслышать. Не понять. Ближний – ближе всевышнего. Грешный – понятливее… Иногда мне приходят такие мысли.
– Я заметила.
– Не льсти. – Он поцеловал её. Они снова остановились и прижались друг к другу. Первый раз. У неё были мягкие и жадные губы. И пальцы – нетерпеливо горячие. Волосы пахли приятно и головокружительно, как талая вода в весеннем лесу, с облаками меж веток и стволов, тонких и длинно вытянутых, высоко-высоко. А с неба по веткам сбегает сок.
– Странно всё Так уродливо начиналось сегодня.
– Вчера.
– Вчера?
– Я строил коварные планы – рррры!
– Не рычи на меня. Мне стыдно.
– А сейчас…
– Сейчас мне хорошо…
– От людей