Невероятные приключения Катеньки. Александр Тадеушевич Сержан
хоть и сложения богатырского, а ни разу не Илья Муромец. Того в пар себе свистом изведи – из седла наземь не опрокинешь. Дернул себя за бороду Василий, согласился, что совет держать надобно. Все же кузнец лицо гражданское, не военное, а Катя – кто ее знает, чем в мире своем занималась? Може там девки через одну железо куют, да войска в походы водят!
Долго ли коротко ли, а придумала Катерина хитрость военную. На живца отпрыска брать. Живцом будет она, Катерина, чай не станет девицу внук Одихмантия наповал свистом бить. А Василий – вот тот внучка и возьмет под белы рученьки. Главное обездвижить успеть! Понятное дело, надо взвара сонного заготовить, да острие какое-никакое им намазать, да и ткнуть объект интересу в мягкое. Тот с ног долой, тут его и хватай, и вяжи! Такой вот план Катерина придумала.
Василий сперва ржал аки конь буланый, потом по земле едва не валялся, когда Катя рассказала про трубку духовую, которым аборигены в странах тропических пташек да других соловьев отстреливают.
Та и вида не подала, что обиделась, подождала, когда Василий ковш воды на голову себе выльет, да пока смешинка его оставила.
«Ты сам посуди, Васенька» – сказала она ему – «Слух у рода соловьиного очень уж чуткий, а бить придется саженей с пяти, ближе может не подпустить! Так что лук – сразу же отпадают. Услышит он тетивы скрутку, а ну – свистнуть успеет? И стрелу собьет, и наповал обоих! А звук трубки духовой здешним краям неведан, не сообразит выкормыш, что погибель тот звук нести может!»
Подумал кузнец, согласился посмотреть, что за диво такое – трубка духовая. Но перво-наперво сделать ту надо было. Объяснила Катя Василию, каких размеров да форм трубка надобна, тот споро за дело взялся. Прямо горит все в руках кузнеца, смотреть да смотреть не отрываясь. Отыскал Василий жердину без сучков, на огне обжог, выпрямил. Вдоль расщепил, скобелем сердцевину из половинок извлек, вместе те сложил, да жилами на клею рыбном обмотал. А потом прутом железным каленым отверстие, как говориться у кузнецов – откалибровал. Вот тебе и трубка, Катерина Батьковна, показывай искусство свое!
Пока трубка на пруте вертелась, Катя из лучин дротиков понаделала. Обточила несколько ножиком швейцарским, заострила, пакли из стен надергала, на кончики тупые навроде пыжа намотала.
Трубка у Василия лучше некуда получилась. Гладкая изнутри, словно отполированная, прямая, что стрела твоя.
– Проверим, Василий Батькович, насколько хорошо духовой стреломет твой работает! – сказала Катя, в трубку дротик самодельный загоняя.
Прицелилась в стену избы, дунула, свистнула стрелка, да и воткнулась в бревно.
Василий глаза вытаращил на дело такое.
– А, ну-ка, – забрал он орудие, дротик вложил, да как дунет!
Едва не на вершок лучина в старое дерево вошел!
– Эко диво какое! – воскликнул кузнец одобрительно.
– То орудие древнее, туземцы в теплых странах им на охоте пользуются, с малолетства навык оттачивают, – поведала Катя. – И тебе, Васенька, надобно то мастерство