Переселенцы. Маргарита Романова
обошлось. Чтобы как-то меня отвлечь, родители решили купить лошадку на колёсиках. Только договорились со мной: не жадничать и всем давать на ней покататься. Просыпаемся утром, видим – стоит лошадка, такая красивая, серой масти и в яблоках по бокам. Пушистый хвостик и грива как настоящие. А какое седло было расписное и уздечка – просто прелесть! От лошадки еще пахло свежей краской. Ноги лошадки крепенько стояли на деревянной площадке, и еще зелёные четыре колесика по бокам. Мы все четверо любовались долго, боясь решиться оседлать лошадку. Но, когда залезли, в комнате такой грохот был. Еле угомонились.
Я так помню: мне приснилась лошадка, она бежит по полю, без колесиков. Проснувшись, я твёрдо решила освободить ноги лошадки от площадки с колесиками. У сестры старшей и у младших я потребовала, чтобы поклялись не говорить родителям о моей задумке выпустить на волю лошадку, пообещав, что тогда каждый сможет покататься по степям и по горам. У отца набрала всякий инструмент. Сначала шло очень легко. Только пыль белая да осколки отлетали. Но я не ожидала, что из-под мягкой штукатурки проглянут металлические прутья. Вот с чем мне пришлось повозиться!
Пилила чем придётся. Одно копытце освобождала целую неделю. После каждого копытца успокаивала лошадку, просила прощения за причинённые ей боли. Смотрела в её томные огромные глаза. Но я так была убеждена, что как только освобожу последнюю ногу, она оживёт, ведь во сне же бегала как живая! Какое было разочарование, что после таких трудов, мозолей, порезов на руках и страха быть наказанной, она не ожила. Раньше хоть можно было кататься. Было так весело! А сейчас я смотрела на лошадку, валявшуюся безжизненно на боку. Из её ног безобразно торчала проволока. Даже стоять лошадка не могла. Я такой рёв подняла от горя. На мой крик все сбежались, и сквозь слёзы я рассказала им о своей мечте.
Летом я любила бегать босиком, а то мне только купят сандалии, не пройдёт месяца, как у них подошва в дырах. Купили мне очередные сандалии и платье в горох. Нарядилась, пошла в огород поглядеть на телёночка подросшего. Нет бы, как все нормальные люди, зайти в огород, открыв ворота. Но я любила препятствия преодолевать. Залажу на забор и по перекладинам тихонечко передвигаюсь. Осталось вроде совсем немного дойти до угла, но оступилась и головой вниз повисла над навозной жижей, которую соседи складывали. А когда перелетала через забор, застежкой сандалика зацепилась за гвоздь. Вот болтаюсь и пытаюсь приподняться. Не очень хочется упасть в навоз. Усилие, ещё больше стараюсь приподняться, и тут у сандалии застежка рвётся. Лечу, и заранее лицо и глаза успеваю закрыть ладонями. Очень мягонько врезаюсь в жижу. Еле выкарабкалась, хорошо, что навоз подсохший малость был. Выскочила, как ужаленная, и быстрей на речку, а надо мной уже рой мух летает. Отмокала и отмывалась полдня. Пришла домой. Все на меня смотрят удивлённо. Новенькие платье и сандалии потеряли свой вид. Хоть и купалась в речке,