Отпусти мне грехи, священник. Книга первая. Анатолий Спирин
не найдёшь.
Поздоровавшись с Сергеем и выслушав его до конца, глаза у подполковника потеплели… Обнадёживало то, что преступника видела вся группа, а по номеру автомобиля, ребята уже работают; да и орудие – кованый штырь, которым убийца не успел воспользоваться, найденный рядом с пострадавшим, всё это давало надежду на перспективу ведения следствия. Вот только потерпевший, не сказав больше ни слова, умер, не приходя в сознание.
Пули прошили заднее стекло, подголовник пассажирского сиденья, тенькнули по лобовому стеклу, оставив пунктир из четырёх пробоин. «Не зацепило, и, слава Богу», подумал Олег. Ехать дальше было нельзя, он понимал: «перехват уже объявлен; если его заметят, то, в покое не оставят. Надо бросать машину и уходить. Его видели в упор несколько человек, включая водителя джипа – «несчастного» отморозка, так и недоевшего остаток своей жизни, подавившись своими нездоровыми амбициями. Олег не был уверен в смерти здоровенного бугая, но надеялся, что его удары, ломающие рёбра как гнилые щепки, не прошли даром. Не было жаль самонадеянного ублюдка, как и тех: «крутых», кормивших своими телами червей под слоем могильных холмов, разбросанных по всей матушке-России.
Он не считал себя больным. Он определял больными тех: кто не видел в упор простых людей; тех, кто обворовывал и грабил без совести и сожаления страну и народ, тех, кто считал себя крутыми парнями.
Оставшись наедине со смертью, они с ужасом смотрели в страшные бездонные провалы её глазниц, ощущая гнетущий холод дыхания, пронзающий душу и тело; сковывая конечности и парализуя сознание, превращая «крутых героев» в животных, с проснувшимися инстинктами самосохранения. Умоляя, они клятвенно обещали начать жизнь честными и непорочными людьми. Редко, кто из них вызывал уважение… чаще – жалость и омерзение.
Он не мог остановиться, он был рабом обстоятельств, маленьким живым винтиком системы, пытавшимся хоть на йоту изменить безумный мир без законов и разума. Он стал охотником за дикими, но предсказуемыми случайностями.
Что толкнуло его, казалось на безрассудный, дерзкий шаг, что подвигло к решению судеб окружающих его людей, или, нелюдей? трудно сказать. Возможно, вся совокупность происходящего вокруг: воспитание, чрезмерное чувство справедливости, жалость к людям слабым и несправедливо обиженным, обделённым судьбой и силой обстоятельств. Россия! Не такой хотел видеть её Олег, и тяжкое разочарование и безысходность давили его внутренний мир непомерным грузом, наполняя всё большей злобой к отморозкам, хамившим везде без предела, не боясь правосудия».
Олег достал ствол. Холодный металл «макара» приятной тяжестью лежал на ладони. С этой безотказной машинкой он не расставался с тех пор, когда «макар» перекочевал к нему по стечению непредвиденных обстоятельств. Те далёкие события остро всколыхнули память, после сегодняшнего, казалось бы, глупого инцидента, заставившего пережить всё заново…
Книга первая
Отпусти мне грехи, священник
Оборзевший