Моцарт. Лариса Борисовна Пригарина
Плевать! Что со мною будет?
Долги. Кто поможет? У мужа столько завистников! Как звезд на небе… Задохнешься от одной их злобы. А близкие друзья – совсем не близкие, когда завидуют обладающему тем, чего им не дано ни от бога, ни от учителей, ни от трудолюбия, – всегда ненавидят, как смертного врага. Талант ненавистен за талант.
– В таком случае визит закончен, – повернулся к ней спиной духовный отец, брезгуя касаться дверных ручек.
Дом заражен безбожием. Чур меня, чур!
Ему впервые отказали в отпущении грехов, в святом занятии церкви. Выставить за дверь! Обида вырвется и зашипит уничтожающими словами.
Человек в сутане сдержал себя. Сан не позволял. И Господь не простит.
Запустить бесстыднице в рожу! Плюнуть.
Не беснуйся во мне, дьявол, думал священник. Ты б позволил, знаю. Разве музыканты – люди? Паяцы! Лакеи, дворня.
Священник дождался, пока Констанца не открыла перед ним дверь. Выпустив его, она прислушалась.
Дом спал.
Сыновья спали. Старший и младший. Гордость родительская и надежда.
Муж.
Проверить, как он там.
Мой бедный, мой единственный.
Какая безысходность…
Господь, полгода не даешь ты излечения и избавления от мук.
Ничем тебя он не прогневил, не отступился, не забыл. Что редко захаживал в храм твой, не исповедуясь, то воля не его: заботы и дела. Не суждено музыканту маяться в безделье – как тем, кого он учит и развлекает.
Двор, поездки, уроки, князья, графы, послы, бароны, император. Театр.
Тебе нужна его жизнь, Господи?
Господь!
Пустое небо. Пустое – всё.
Устала, спать.
Светлели комнаты.
Остыл камин.
Из дальней комнаты сдавленный крик. Бегу!!!
– Ты… – она немеет от ужаса не меньше, чем он от встречи с небесным чудовищем.
Жив. Волосы спутаны. Сизое лицо. И в нем такая мука!
– Констанца, он душил меня, – муж повернулся к окну.
«Почему открыто окно? Кто это сделал?»
– Ветер, Констанца, ветер, – подхватывает ее мысли Моцарт, видевший его во сне, как наяву.
Он принялся описывать пережитое. Жена не слушала его, думала о своем, болезненно морщилась. Закрыла окно, опасное, ненавистное драконьей близостью.
– Ты не выспалась? – беспокойно заметил больной, поймав и удерживая жену за локоть. – Круги под глазами. Как малыш?
– Заснул. Ночь кашлял, – она устало отвела руку, сжатую опухшими пальцами мужа. – Хныкал, ворочался.
– Пеленки сухие? Сыт? – не унимался Моцарт.
– Да, сухие – ответила устало.
– Что ж ему не спится? – хитро улыбнулся муж, проводя ладонью по заросшему подбородку. Побриться?
Жена отвернулась. Хватит разговоров. Спать. Доползти бы до спальни. Оглядев мужа, вздрогнула от жалости к нему.
– Милая женушка, – оживился Моцарт, легко сел на постели и обнял