Юлия. Владимир Аполлонович Владыкин
её своими ножищами в кирзовых сапогах, не давая ей вырваться. Тогда она пустила в ход свои руки, отчаянно отбиваясь: била его по роже, царапалась, кусалась. С его плешивой головы слетела соломенная шляпа и покатилась к воде. Юля вцепилась ему в короткие полуседые волосы.
Он был разъярён её сопротивлением, как бешеный зверь; казалось, он разорвёт её на части, тяжело дыша, и задыхаясь. Юля стала отчаянно кричать тонким пронзительным голосом. Он пытался её успокоить: обзывал, приглушенно кричал на неё, хрипел, переходя на шёпот; уговаривал сдаться. Но она продолжала кричать, колотя рукой по его красной морде. Семён придавил её руку, зажал ей рот своей грязной жёсткой ладонью. Юля, однако, вырвала свои руки и так огрела его кулаком по носу, что он замер, поняв всю меру своего гнусного поступка. Резко вскочил на ноги, глядя на девушку, как на раздавленный прекрасный цветок на дороге. Потом быстро завращал головой во все стороны, боясь, как бы кто-нибудь не услышал её крика, и мог уже мчаться сюда… Юля, вся обессиленная от неравной борьбы, продолжала лежать на траве, поджав под себя ноги, обхватив лицо ладонями, содрогаясь исступлённо, горько рыдала, испытывая приступы тошноты.
Семён надел шляпу, провёл ладонью по горевшему лицу: увидев на пальцах капельки крови, обозвал её про себя самыми грязными словами. Семён как ни в чём ни бывало продолжал рыбалить, а Юля встала и начала собираться в дорогу. Увидев это, Семён повернул к ней голову:
– Ты куда? Вместе пойдём! Вот только посмей уйти, – пригрозил он.
Юля не ответила, взяла свою сумку и стала подниматься на зелёный бугорок.
– Постой! – закричал он. Но Юля и не думала останавливаться.
– Я богом прошу – останься! – почти жалобно выдохнул Семён. Такого тона она от него раньше не слышала. Юля исподлобья, диковато оглянулась на него и с отвращением отвернулась в сторону станицы, лежавшей на отлогом вытянувшемся холме вдоль бескрайнего займища.
– Нет, я пойду! – отчеканила она и зашагала.
– Останься, прошу последний раз, я не трону тебя! Прости, не хотел. Чёрт попутал!
Юля поняла – он не на шутку боится её, какой жалкий, мерзкий тип, и пошла дальше. Однако позади себя она услышала его тяжёлое ухающее дыхание зверя, гнавшегося за ней, но теперь страх прошёл. Он нагнал её. Взял за руку, Юля отдёрнула её.
– Не надо мне от вас подарков! – непреклонно ответила она.
– Ладно, ладно, там посмотрим, а пока не уходи, – огонёк надежды блеснул и погас в его серых глазах, мол, она простит его. – Туда иди, куда сама хотела, уже жарко – искупайся!
Юля подняла на него испытывающий взгляд прелестных тёмно-голубых глаз. Семён отступил: он чутьём понял – она смирилась, теперь не уйдёт без него. И правда, Юля погашала по берегу и скрылась в лучах палящего солнца за ближайшим кустарником.
Собственно, теперь ему было не до рыбалки. Он не знал: клевало или не клевало. Впрочем, поплавки плавно покачивались