Юлия. Владимир Аполлонович Владыкин
А в это время женщины, чинно сидевшие на лавочке, с интересом смотрели на них, как на театральное зрелище. – Не смотри, голубка, на них! – Анна Алексеевна подняла повыше голову, чтобы хорошо видеть лицо девушки. У старушки был острый прямой нос, белый покатый лоб, гладко зачёсанные седые волосы прикрывала белая с полями панама.
– Ну, сударушка, хочу знать: какую награду от меня ждёшь? – почти властно и требовательно спросила Анна Алексеевна.
– С чего вы это взяли? От вас, ей-богу, я ничего не приму! – подражая ей, Юля ответила с удивлением и некоторым испугом на лице, который не ускользнул от старушки. – Я не жду награды!
– Хорошо! Вижу – не врёшь! – изрекла строго она. – Тимуровцев я не люблю, они чересчур настойчивы… повидала разных.., – она помолчала и вдруг резко прибавила: – В нынешнее время, не хочу соврать, сие движение пришло в упадок!
– Неправда, Анна Алексеевна! – пыталась возразить Юля.
– Я знаю, что говорю! Тебя в расчёт не беру, а знавала всяких, которые нагло клянчили копеечки на конфетки. Давала. Но я не затем спрашивала твою биографию. Вот что, деточка: я решила… как окончишь школу – живи у меня. Я отпишу свою квартиру, имущество тебе. Ты это честно заслужила! Я долго думала, кому достанется после моей смерти моё наследство, сначала хотела в реквизит театра отписать, а теперь раздумала. Всё, сударушка, тебе передам!
Юлю откровение старушки так сильно ошеломило, так взволновало, что она даже растерялась. К горлу подступил комок, долго не могла справиться с волнением. Однако Анна Алексеевна просила дать ей срочный ответ. А Юля от такого неожиданно свалившегося на неё щедрого подарочка чуть ли не натурально онемела: всю квартиру, всю мебель в её пользование?! Она даже испугалась. Ничего подобного ей никто никогда не предлагал, хотя о собственном доме всегда мечтала. Тем не менее, принять наследство старушки Юля не могла, и вовсе не потому, что боялась, как бы она не заподозрила, будто только с этой целью и ходила помогать ей, и потому вздумала проверить её, хотя понимала, что Анне Алексеевне было совсем не до этого. Да и старушка по характеру была прямая, хитрить не умела. И сейчас у Юли возникало такое чувство, будто своим отказом обидит Анну Алексеевну.
– Извините, пожалуйста, Анна Алексеевна, меня учиться направляют. Я правда не могу… огромное вам спасибо, вы так добры…
– Отказываешься, сударушка, от моего богатства? – в оторопи протянула старушка. – Вот если бы такие были все! Ты честная девушка! Дай Бог тебе во всём удачи. Как мне жалко, что ты не уважишь меня, а я о такой наследнице мечтала.., – она задумчиво покачала головой, на её глазах показались слёзы. Анна Алексеевна платочком вытерла их и махнула рукой, чтобы она вкатила её в квартиру и ступала бы домой.
Хождение к старушке продолжалось. В середине мая, когда началась усиленная подготовка к экзаменам, Юля пришла попрощаться с Анной Алексеевной, которая отпустила её с миром, со скупым благословением,