Жизнь за корону. Светлана Игоревна Бестужева-Лада
станет Анна.
– Вы не можете стать женой Наполеона, – хладнокровно заметила Мария. – Во-первых, он уже женат, а во-вторых, католик. Католик не может развестись, а вы не можете изменить веру. Успокойтесь, ваше высочество, завтра ваш батюшка забудет свои фантазии.
– Вот этого я как раз и не хочу! – с чисто женской непоследовательностью воскликнула Като. – Тогда мне придется стать супругой какого-нибудь другого немецкого кузена и я никогда, никогда, никогда не стану монархиней, как моя дорогая бабушка! Если же батюшка выдаст меня за кузена Евгения, то сделает его своим наследником, а я впоследствии надену корону русской императрицы.
– На свете много корон, – осторожно заметила Мария, – и я уверяю вас: одна из них обязательно увенчает вашу прелестную головку. Но хотите ли вы отнять корону у брата?
– Конечно нет! Саша рожден для трона, он будет прекрасным монархом, но… Но батюшка, кажется, задался целью истребить всех, кто его по-настоящему любит. Мне страшно…
– Так не будьте орудием в этой страшной игре! Поговорите с его императорским высочеством, с цесаревичем. Только сделайте это тайно.
– Каким образом? У императора везде глаза и уши…
– Я попробую вам помочь, ваше высочество, – тихо сказала Мария. – Риск велик, но есть шанс спасти вашу семью от несправедливых гонений. Если угодно, я передам вашему брату и его супруге приглашение на верховую прогулку. Сегодня же.
– А если батюшка…
– Мы постараемся сделать так, чтобы это Александр пригласил вас кататься.
Като кинулась на шею своей фрейлине:
– Мари, вы просто добрый гений! Вы поедете с нами?
– Увы, ваше высочество, вы же знаете: я скверно езжу верхом. Так я иду к великому князю?
– Да, да, идите! До обеда нужно все успеть.
Через полчаса фрейлина вернулась с запиской цесаревича, в которой тот приглашал сестру на верховую прогулку…
Александр не знал, о чем собирается беседовать с ним любимая сестра, еще почти девочка, но привык ожидать скверных новостей от каждого разговора. С самого детства он оказался в ужасной атмосфере сложных родственных отношений, которая сложилась между императрицей-бабушкой Екатериной II и опальными родителями, жившими в солдатско-прусской обстановке Гатчинского двора. Нянькой Александра была Прасковья Гесслер, англичанка. О воспитании Александра можно сказать одно: всему он учился сам, ибо приставленные к нему учителя оказались, мягко говоря, несостоятельными.
Ранний брак тоже не способствовал сохранению душевного равновесия Александра. Когда прошел угар первой близости с юной и очаровательной супругой, обнаружилось, что их практически ничего не связывает. Начисто лишенная каких бы то ни было амбиций, погруженная в свой внутренний мир, да еще холодная и меланхоличная о природы, Елизавета не могла стать ни другом, ни опорой, ни тем более советником своего юного мужа. И уж тем более не разделяла многие его увлечения.
Из Гатчины