Из прошлого русской культуры в Крыму. Поиски и находки историка-источниковеда. С. Б. Филимонов
университета философ П.П.Кудрявцев (он вскоре эмигрирует), профессор Таврического университета член-корреспондент Академии наук литературовед Е.В.Петухов, будущий классик советской литературы К.А.Тренев, востоковед В.И.Филоненко, профессор Таврического университета археолог и историк Н.Л.Эрнст (в 1938 и 1949 гг. он будет репрессирован, проведет в тюрьмах и лагерях 12 лет и умрет вдали от любимого им Крыма) и другие. Отсутствовавший на этом заседании академик В.И.Вернадский (в этот день В.И.Вернадский, три недели назад избранный ректором Таврического университета, впервые в новом качестве встречался со студентами) был избран в почетные члены ТУАК.
Объявив заседание открытым, А.И.Маркевич предложил собранию почтить память А.С.Пушкина. Собрание почтило память великого поэта вставанием. Затем были заслушаны доклады А.И.Маркевича «А.С.Пушкин и Таврида», Г.В.Вернадского «А.С.Пушкин как историк», Л.В.Жирицкого «А.С.Пушкин и Овидий», Н.К.Гудзия «А.С.Пушкин как литературный критик»13.
Публикация С.Б. Филимонова в газете «Крымское время» (1998.– 5 июня)
Увы, в протоколе заседания изложение докладов и прений по ним отсутствует. Предполагалось, что доклады будут напечатаны в намечавшемся к изданию сборнике. А сборник, как мы знаем, издан не был, так как через 12 дней после означенного заседания в Симферополь вошли части Красной Армии.
Крым стал красным в прямом (от крови) и переносном значении этого слова…
Долгие годы (протокол заседания ТУАК от 18 (31)октября 1920 года, посвященного памяти Пушкина, был обнаружен мною в архиве еще в конце 1970-х годов) меня занимал вопрос: а как реагировала тогдашняя крымская общественность на это ученое мероприятие, проведенное в разгар Гражданской войны? Ведь кругом – кровь, смерть, увечья, голод, холод, мрак, смрад, потеря Родины, искалеченные судьбы, физические и душевные страдания… Вспомни, читатель, хотя бы кинофильмы «Бег» и «Служили два товарища», в которых ярко и убедительно показано, что представлял собою Крым осенью 1920 года. Казалось бы, разве в такой обстановке людям могло быть дело до Пушкина?
Но интуиция историка-архивиста подсказывала мне, что такое заседание, проведенное в агонизирующем белом Крыму, не могло не оставить у современников благодарной памяти. Памяти, запечатленной в исторических источниках: либо в письмах, либо в дневниках, либо в мемуарах, либо в газетных очерках.
Интуиция не подвела. Листая издававшуюся в Симферополе в годы Гражданской войны газету «Таврический голос», я обнаружил в номере за 2 ноября 1920 года, т. е. вышедшем два дня спустя после заседания ТУАК, материал, озаглавленный «Памяти Пушкина». Материал этот, остававшийся неизвестным даже специалистам-пушкинистам14, ниже предлагаю вниманию читателей.
ПАМЯТИ ПУШКИНА
Мы все растеряли Пушкина. Кто оставил заветный том в Москве и Питере, кто забыл его на бесконечных этапах от Москвы до Крыма – в Ростове, Екатеринодаре и Новороссийске, но милого заветного тома нет с нами. Только