Ошибки и допущения. Натали Ловели
и единственная женщина в жизни, но и главная ошибка, вина за которую не отпускает и по сей день. Вряд ли Иван Константинович признается, что его гложет совесть, таким признанием можно обесценить всё, что являлось неизменной константой.
– Да, что же это такое! – мужчина стукает кулаком по столу, – С завтрашнего дня я запрещаю ходить на собеседования, довольна! Ясно, что тебе больше не устроить на работу.
– Но, папа…, – комок в горле застревает у несостоявшейся учительницы.
Часы тикают, отсчитывая тягостные минуты молчания, вода кипит в кастрюле изо всех сил. Никто не придаёт никакого значения пустому, каждый из сидящих на стуле сосредоточен на своём внутреннем. Мария думает, верны ли слова отца. Иван Константинович жалеет о том, что сорвался, его дочь не заслужила после всего, что случилось, криков родного человека, последнего, кто беспокоится и знает всю правду.
– Твои попытки бессмысленны, сколько школ ты обходила? Пятьдесят, шестьдесят? И что хоть в одной заплесневелый директор дал шанс? Нет, они боятся за своё рабочее место. В этом городе тебе не устроиться. Брось эти попытки, ты ещё молода, сможешь построить карьеру в другой области. Зачем тебе продолжать унижаться?
Иван Константинович говорит каждое слово из лучших побуждений, он и правда считает, что делает всё правильно. «Нужно остановить её пока не стало поздно», – вот каковы его размышления. Слова они так много значат для одного человека, они могут за секунду уничтожить и возродить. Так бездумно кидаться словами очень жестоко, но как винить пожилого мужчину, ведь для него его мысли и действия благо, благо для тех, кто не его дочь. Возможно Марии и стоило бы прекратить разрушающие попытки, и кто знает, что именно станет благом, но она человек, а человек в праве решать сам.
– Нет, я не могу. Моя профессия, всё, что у меня есть. И ты предлагаешь сдаться, бросить? Пока я не обойду каждую школу в этом городе, не смогу смириться. Пойми мне нужна эта работа. Кем я буду, если у меня отнять преподавание? Скажи, кто я, кто я, если не учитель?
– Ты бредишь, твоя работа – это не всё…, – старик замолк на полуслове.
Иван Константинович внутри себя издал тихий стон. Он лихорадочно начал думать, кто его дочь, что она из себя представляет, но ни одной зацепки, помимо её остервенелого желания стать учителем не за что зацепиться. Всю свою жизнь Маша яростно представляла, как вырастет и станет учить детей в школе. Отец постоянно переспрашивал дочь, надеялся, что она изменит цель, но ничего подобного, каждый раз девочка говорила всё жарче и жарче, срастаясь со своей безумной идей. И в итоге мужчина и сам перестал помнить, когда было иначе. Он помнил свою маленькую принцессу маленькой, когда она примерно училась в школе, помнил её усердно готовящейся к ЕГЭ, потом пять долгих лет в университете, и после помнил, как она устроилась в новую гимназию, в год выпуска открывшуюся в приличном районе. Планомерные и длительные этапы, которые привели к сегодняшнему дню. А могло ли быть иначе?
– И всё же я думаю нужно