Ошибки и допущения. Натали Ловели
настороженно ответил покрасневший Серёжа, – Ну, мы встречаемся и всё-такое, но не думаю, что это серьёзно. Мы слегка молоды для отношений и ну… не думаю, что ей нужно что-то серьёзное.
Подобные размышления вполне свойственны для несостоявшегося в жизни человека, но всё равно заявление Фролова огорчило, всё меньше становился шанс, что он поступит правильно.
– Значит не серьёзно? – на взводе сказала Мария Ивановна и без раздумий добавила, – Ну, что ж поздравляю твоё несерьёзно обернулось беременностью Алёны.
В миг лицо парня изменилось от полнейшего непонимания до откровенного ужаса. Он предпочёл бы исчезнуть навсегда, если бы ему предоставили такую возможность. Этот взгляд полный отчаяния, ни с чем не сравнимого опустошения и искреннего отупения внушал беспокойство за его психическое состояние. Сидя молча, не отвечая, Серёжа надеялся, что его обманули, сыграли злую шутку, ведь в голове не укладывалось, как такое может быть правдой.
– Мы же были осторожны, – только и смог пролепетать Фролов спустя мучительные минуты молчания.
– И в чём же заключалась осторожность? Считать дни овуляций, вместо нормального предохранения. Ты же мужчина в конце концов, должен был думать в первую очередь головой.
Обсуждать интимные подробности чужой жизни становилось почти обыденностью, но такой тошнотворной. Секс и всё, что с ним было связано вызывали у Марии Ивановны не только благоговейный ужас, но и приступ отвращения. Очередное откровение едва не заставило учительницу расстаться с сегодняшним скромным завтраком.
– Я не хотел… – сквозь подступающие слёзы промямлил незадачливый парень.
– Хотел или не хотел уже не имеет никакой роли. Алёна беременна, это факт и тебе придётся с этим смириться. Она сейчас переживает тяжёлый период, у неё нет никого, кто сможет поддержать кроме тебя. Представь какого ей. Ты сидишь страдаешь и жалеешь себя вместо того, чтобы начать думать, что делать. Я могу понять, это новость выбила из колеи, но Алёну она выбила ничуть не меньше, ей приходится помимо всего прочего скрывать от матери своё положение и переживать изменения происходящее с организмом. Её жизнь разрушена, все планы рухнули… – начала чересчур давить Мария.
Фролов сидел и слушал не пререкаясь, всё больше проваливаясь внутрь себя, пока наконец не обнаружил лазейку.
– Она же может сделать аборт. Ну, зачем ей ребёнок. Да, я уговорю её сделать правильный выбор, да правильно… – Серёжа увлёкся своим откровением совершенно перестав соображать.
– Не сделает, – прервала поток поспешной радости учительница, – Она узнала слишком поздно, все сроки прошли.
Бурный поток подростковых раздумий в миг потерпел крах, одна надежда угасла, не дав новой появиться на свет. Как странно себя чувствовала в данный момент Мария не передать словами, ей так хотелось уйти и прекратить лезть в дела других, но уже поздно, вмешательство случилось и никакой силой воли не хватит изменить прошлое. Однажды она уже пребывала в подобном