Культурная практика приказа. Гульнара Хайдарова
редко ставят вопрос, какой экзистенциальный вызов для человека связан с этим, и какие ограничения, чтобы не сказать санкции, накладывает выбор этой судьбы на личный путь и развитие. Соответственно, встает проблема подготовки человека, который не только подходил бы под обобщенную модель командира, но и сознательно сроднился бы со своим призванием, стал неразрывным единством с ним, – что предполагает сохранение самоидентификации и целостности вне функционального решения служебных задач и вне профессиональной среды.
Прежде чем развернуть основные моменты этой проблемы, хотелось бы обратить внимание на то, что наше осмысление здесь сознательно упускает из виду психологические особенности командира, специфику его психологической подготовки или реабилитации, – об этом экспертами достаточно сказано. Мы сосредоточимся на культурно-антропологической перспективе и, соответственно, на утверждении о настоятельности основательной философской подготовки, развивающей самосознание представителей командного состава. Не говоря уже об интегрирующей и ориентирующей роли философии для развития личности (не будем забывать, сколь важно в современной комплексной войне сохранять военначальнику устойчивую самоидентификацию, сколь важно быть способным принимать суверенные решения в ситуации неопределенности), не упоминая вполне очевидной необходимости владеть основами логики и семиотического анализа, – скажем еще раз о необходимости в условиях глобального информационного потока владеть основами медиааналитики.
В проблеме экзистенциального вызова, связанного с принятием решений, который ставит человека в заведомо известную ситуацию неразрешимых противоречий (например, между долгом и любовью, между справедливостью и милосердием) и требует личностной готовности сделать моральный выбор, можно выделить три ключевых момента. Во-первых, свободное признания личной ответственности; во-вторых, феномен добровольной самоотдачи командира; в-третьих, целостность в развития личности командира, которое увязано с его профессиональным совершенствованием. Но здесь же кроется и проблема: остановка профессионального роста оставляет без «подпитки» командира, поиск других точек личностного роста – это болезненный и даже трагичный момент, когда нужна радикальная перекомпозиция. Наше рассмотрение было бы неполным без учета особенностей актуальной ситуации: она характеризуется всепроникающей информационно-медийной средой, ставшей неотъемлемым контекстом обитания, коммуникации, воспитания и образования человека. В этой среде размываются границы между истиной и ложью, что принято называть ситуацией постправды. Но говорить о ситуации постправды в медиасреде нужно в иных категориях, нежели чем о лжи в личных отношениях. Это не столько традиционно понимаемая ложь, сколько технологии – социальные (институциональные) технологии удержания или завоевания власти (к технологиям же едва ли применимы категории истины/ лжи, справедливости/несправедливости). Превентивными шагами в противостоянии медиатехнологиям было бы качественное образование в военных ВУЗах, в том числе внедрение