Команда кошмара. Книга пятая. Харитон Байконурович Мамбурин
листом.
– Мы от него без ума становимся, – призналась Онахон (или Охахон), – Еле держимся, если его видим. В трусах болото, ноги подкашиваются, мысли только об одном.
– Девчонки! – не выдержал краснеющий Салиновский.
– Молчи, Паш, – тут же осадили Умаровы его, – Мы тут не в игрушки играем, Витя хорошо дал понять. Он должен знать всё.
– То есть вы тогда, на овощебазе, меня на понт брали? – хмыкнул я, вставая.
Феечки только кивнули смущенно. Ну да, там же стоял их орёл и защитник, активировавшийся лаврухой и суровый донельзя. В принципе, если бы Паша меня парализовал, то и ногами бы запинали, даже они, но в меня еще попасть надо, а это непросто. Лучше всего я выучил за свою многотрудную жизнь в Стакомске умение делать в своей туманной форме дыры, через которые и пропускать всякую враждебную ересь.
Не суть. Записав всю троицу в условно бесполезные, я отправился интервьюировать дальше. Ну а что? Будут у меня гранаты и способ связи, тогда да, у Умаровых появляется какое-никакое применение, но тут не та Земля. Тут нельзя в ухо сунуть маленькую гарнитуру и получить связь с кем-то неподалеку, здесь прогресс до этого не дошёл. Самое полезное, что мне выдали сестры – так это информацию по Треске, к которой я заглянул после них. Да и лишь то, что эта чудная девица обожает придавить подушку после обеда на пару часиков. Так я её и поймал.
– А, это ты, масочник…, – голая, бледная и тощая панкушка, отворившая мне дверь, вовсю зевнула и поплелась назад со словами, – Я спать. Будешь трахать – не буди.
– Заснешь – трахну кактусом в жопу, – как-то автоматом вырвалось у меня, – Поговорить надо.
– Фига ты изобретательный, – вяло удивилась татуированная девица, – Ну тогда жди, я щас.
«Щас» оказалось десятью минутами, которые Треска провела раком и сунув голову под холодную воду в ванной. Я времени не терял, набодяжив крепкий кофе, что оказалось весьма кстати. Выглотав почти ядовитую горячую жидкость как водичку, это чудо в перьях оказалось относительно готово к общению.
И… ничем не обрадовало.
– Витёк, да мне всегда положить было на эти… способности, – болтала рукой в воздухе даже не подумавшая одеться девушка, – Пойми, я человек мира, живу в кайф… жила, пока не замели. Кайфа было многовато… фигня, короче, забей. Суть в том, что я – человек мира, сечешь? Ми-ра. Мне нравится общаться с людьми, бухать с ними, нюхать, колоться, пороться, проводить время, понимаешь? Вот. Теперь следи за мыслью – если ты признаешься корешам, что сама неоген, но можешь, к примеру, только пердеть долго и в полнолунье, то им на такое насрать. Но скажи, что умеешь летать…
– И что? – поинтересовался я.
– И всё, паря. Совсем все. Нет у тебя больше корешей, сечешь?
Ларчик открывался тут очень просто. «Нева» в районе дна у экстраверта – прощай способности. Нет, эта Ленка вовсе не была против, чтобы их использовать для дела, она просто не знала, как и когда это применять. И была совершенно не в восторге