Боец десантной бригады. Равиль Нагимович Бикбаев
в небеса на штурм.
–Смотри герой штаны не замочи, и всё тут не заблюй, – снисходительно улыбаясь, говорит мне пилот, когда я весь бледный сел в десантный отсек.
–За собой смотри, – огрызаюсь я. А у самого от страха всё мелко так подрагивает.
–Привяжи его, – отдает распоряжение летчик своему технику, и небрежно махнув рукой в мою сторону, идет в кабину вертолета.
Техник, молодой угрюмый парень в летном комбинезоне, цепляет на меня страховочную систему, по виду она почти как подвесная система парашюта.
–Как я люк откину, так сразу стреляй, – инструктирует он меня и просит, – Только смотри меня не пристрели.
–Будь спок, – преувеличенно бодро заверяю я его, – солдат ребенка не обидит.
А самого уже легонечко поташнивать стало. Желудочный спазм, а куда деваться? Держись солдат, дальше хуже будет.
Лопасти закрутились, быстрее, еще быстрее, раз и наша машина отрывается от земли. Куда летим? это пилот знает, а моё дело маленькое: не обоссаться; не обрыгаться; не пристрелить техника, а дальше как будет так пусть и будет. Минут тридцать летели, я уж как бы и привык, страх почти прошел, только легкий мандраж остался. А тут как понеслось, мама родная, как начали кувыркаться. Машина вверх пошла и сразу вниз, потом как дрогнула, и на бок завалилась, двигатель взвыл, а я чуть ну это самое … в общем хорошо, что специально за два часа до вылета ничего не пил и не ел. Машина опять взмывает вверх, я рук и ног не чую, голова кругом. Потом опять вниз, и грохот по ушам как даст, тут уж я догадался это второй заход, а дрожь фюзеляжа это отдача от стрельбы из пушки и пулеметов.Снова вверх, затем вниз, техник откидывает люк и отскакивает в сторону. Пожалуйте товарищ десантник ваш выход.Мотает меня, на ногах устоять не могу, так я на корячках подполз к отверстию-люку и пошел из пулемета шпарить, куда? зачем? по кому? Поток ветра в лицо бьет, глаза слезятся – ничего не вижу. Пулемет замолк, смотрю лента на триста патронов пустая. Ну не хера себе! За тридцать секунд виража все расстрелял. Вертушка снова вверх и на боевой разворот, а мне-то надо … ствол сменить раз … пулеметную коробку пристегнуть два … ленту заправить три … не обрыгаться четыре … и все это за несколько секунд. Успел. Ещё пострелял, а уж про прицел лучше не спрашивайте, техника не пристрелил и то хорошо. Как вернулись не помню, об одном только и думал: «Господи?! За что ж ты меня в десант то отправил служить! За какие такие грехи?» Ну ладно приземлились, вываливаюсь с борта. Шатаюсь. Пытаюсь брести, слышу:
–Эй герой! Пулемет свой, зачем нам оставил?
Оборачиваюсь, весь экипаж на меня любуется и зубы скалит. Возвращаюсь. Забираю ПКМ, пустые ленты, коробки, и ухожу, век бы все ваши гробы летучие не видеть.
–Эй пацан! – это пилот меня окликает, – с крещением!
В таком-то месте, такой-то поповской матери я бы такое крещение видел! А летун зовет:
–Обмыть надо! Новорожденный – проставляйся!
–Нет у меня ничего, – хмуро отвечаю летчику, –