Серый ангел. Валерий Елманов
лет, и по такому случаю на праздничный обед собрались все Романовы. Из не принадлежащих к их фамилии присутствовали тобольские узники – Долгорукий с Татищевым, Боткин с Виленкиным и Герарди с Голицыным. Приглашён был и генералитет из числа главных освободителей Москвы – Марков, Дроздовский, Слащёв, Келлер и Шокоров. Дутова и Каппеля тоже непременно позвали бы, но они отсутствовали. Один не вернулся из Оренбурга, второй до сих пор пребывал на Урале.
Разумеется, все пришли с подарками. При их вручении не обошлось без недвусмысленных намёков со стороны «черногорочек». Мол, если бы не бедственное финансовое положение, они бы не поскупились, а ныне – увы… И отделались одна черепаховым гребнем, а вторая – симпатичным зеркальцем в перламутровой оправе. Что и говорить – щедро. Цена обоим дарам даже при нынешней дороговизне не превышала червонца. От силы двух.
Впрочем, косвенно уязвить скупердяйство старших сестёр через младшую (пусть призадумаются) не вышло. «Новорожденная» столь искренне и простодушно радовалась всякому пустячку, что стало ясно – никому она не пожалуется.
Голицын со своим подарком скромно подошёл последним. В поисках его он загодя обошёл несколько ювелирных лавочек. Кое-что присмотрел, но все торговцы требовали оплату сразу, а у Виталия в карманах было не густо.
…Если бы Фишбаум не походил на своего оренбургского братца как две капли воды, Виталий его и не признал бы, а так всплыли в памяти воспоминания. С них всё и началось. Продолжилось же в заднем помещении, где почтенный Шмуль Лейбович, очевидно, принимал наиболее уважаемых гостей.
Тогда-то Голицын и сделал ему заказ. Правда, о задержке с оплатой предупредил сразу. Мол, не при деньгах нынче. Да и придя забирать вещицу, на всякий случай напомнил, что раньше, чем через год отдать не в силах. И, если можно, без процентов, поскольку цена и без того высока.
Фишбаум в ответ лишь развёл руками.
– Об чём вы говорите? За какие проценты может идти речь?! Таки если б не ваш совет касаемо срочного переезда из Петрограда, переданный вами через моего брата, как знать – возможно, меня бы уже не было в живых, а вы – «проценты»! Что там сейчас творится – это ж боже ж мой! Поэтому за подождать я буду столько, сколько надо, и гораздо дольше – хоть целых два года, лишь бы… погромов не приключилось.
– Не волнуйтесь, – кивнул Голицын и, припомнив помогавшего ему в Оренбурге братца Наума, намекнул: – Особенно, если и вы, в свою очередь, станете мне помогать.
– Но чем может помочь маленький торговец блестящими побрякушками солидному господину, сидящему так высоко, что снизу и не разглядеть?
– Именно потому и сможете. Сверху тоже не особенно видно, что творится внизу. А знать охота. Во избежание.
– Не понимаю. Вы же по сути капитан корабля. И об чём ему может сообщить мышка, робко сидящая в трюме?
– Например, об образовавшейся в днище дыре. Как правило мышки узнают о ней гораздо раньше всех остальных. Мне ведь безо всякой конкретики, в самых общих чертах, лишь бы представление иметь. Дескать, течь появилась.