Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1. Игал Халфин
замечаете, вы не замечаете того, вы стоите на неправильном пути, что тов. Ленин совершенно не так мыслил себе Контрольную Комиссию, он говорил, что это должно быть авторитетное учреждение, а вы вместо этого становитесь на одну сторону. Как вы поступаете, к вам приходит один человек и говорит, что там (в лесу под Москвой. – И. Х.) было 100 человек, вы верите ему, других вы не хотите слушать. Вы держите определенную сторону. Я считаю, что так собираться, как мы собирались, безусловно, неправильно, так мы не должны были поступать, но нас на это толкает Политбюро, нас на это толкаете вы. К вам нельзя прийти и открыто сказать, вы все равно не поверите, а только будете искать обвинений. Вы не обращаете внимания на показания и на заявления десятков товарищей. Этим вы толкаете нас на замкнутость и фракционность. Вот только когда ЦКК встанет в центре всей борьбы, когда она не будет занимать ни одной стороны, тогда она оправдает то, что говорил о ней в свое время тов. Ленин. Я хотел еще в письме Центральному Комитету это все высказать, и я это сделаю, я все расскажу. Я хотел написать в ЦК, правильно ли тов. Ярославский судит, он не хочет выслушивать все стороны, он пристрастен. У нас нет никакой демократии. Я говорю, что сейчас каждого готовы осудить, который не идет, видите ли, в ногу с точкой зрения Ярославского, с точкой зрения ЦК партии.
Янсон: Большинство ЦК не есть фракция167.
Шел спор о сути «демократического централизма»: Беленький основывал свою политическую свободу на том, что всякое большинство так же фракционно, как и меньшинство. Янсон же предпочитал формульную отсылку к позиции Сталина: ЦК фракцией по определению быть не может. Придерживаясь стратегии защиты, противоположной прежней, на этот раз ответчик говорил без умолку и пытался переубедить своих визави:
Я могу вам доказать, как много мы устраивали нелегальных собраний, вы про них не знаете, вы много чего не знаете вообще. Ведь дело-то не во мне, что вы меня сняли, что вы меня убили, дело в том, что у нас сотни таких недовольных как я, и вы к их голосу не хотите прислушиваться. <…> Да, я, возможно, повторяюсь, но я никак не могу успокоиться. <…> Я считаю, что, когда члены партии вынуждены для того, чтобы обсудить волнующие их вопросы, уходить в лес – это очень печальное зрелище, очень тяжелое зрелище для члена партии. Вы не давали нам возможности говорить открыто, мы принуждены были спрятаться. Я считаю, что ЦКК ведет совсем не правильную линию, не так она должна поступать. Не нужно разгонять низы, нужно посмотреть, что делается наверху, откуда идет все это168.
Беленький не ощущал себя оппозиционером. На протяжении значительной части 1920‑х годов большевики мыслили себя одним целым. Утверждение, что была партия и были инакомыслящие, по большей части неверно, или, точнее, оно ретроспективно проецирует конечный результат на весь процесс. Пока внутрипартийные разборки шли в открытую, бинарная дихотомия «ЦК – Оппозиция» не стабилизировалась. Было несколько игроков в оппозиции,
Там же. Л. 98.
Там же. Л. 95.