На грани. Виктор Матвеев
стресс, тогда, конечно, мы расчехлим наше оружие.
– Хммммм.
– Вы разумный человек. Уверен – мы с вами поладим. Найдём решение.
– Хммммм.
– Хотите знать, почему захватили именно ваш пароход? Почему эта акция против вас?.. Но это же так очевидно. После всех новостей, в медиа и повсюду… Стало известно, что полиция захватила ваш лесовоз у берегов Швеции. Для нас это означало, что им как бы дозволено, и тогда мы решили, что можно и нам. Вы понимаете?
– Допустим.
– Для них это было так просто. Из новостей мы узнали про тихоходное судно с низким надводным бортом. Значит, легко на него забраться. Для нас это стало сигналом. Знаком судьбы, если хотите, и означало то, что мы легко сможем его захватить. Но хочу, чтобы вы знали, – наши действия не направлены против вас. Я извиняюсь, но всё это бизнес. Наш бизнес против всех страховых компаний. Ничего личного. Не направлено против вас.
– Всё же должен напомнить – коль скоро речь идёт о страховой, тогда я должен послать им уведомление. Сделать официальное заявление.
– Мы дадим вам отмашку, когда придёт время. Пока продумайте, что и как сделать со страховой компанией и о том, что вы в итоге значительно сэкономите. Я уверен, вы найдёте решение. Тут я рассчитываю на ваш большой опыт. Но в настоящий момент полагаю, что на сегодня достаточно. Я позвоню вам завтра. Виктор, берегите себя.
– Берегите команду. До связи.
– Пока, пока.
Разговор ни о чём закончился, казалось, вместе с воздухом в доме. Одевшись, я прошёл через террасу, спустился во двор вздохнуть полной грудью и, дойдя до близлежащего парка, поймал себя на желании осмотреться вокруг, увидеть стрелка, сидящего где-то в тени или на ветках деревьев и державшего дом под прицелом. Вокруг всё было по-прежнему, тихо. Из заросшего дикого парка тянуло вечерней свежестью.
Только дым камина в доме напротив, чуть вырвавшись из трубы, медленно сползал с крыши, предвещая приближение гроз, наполняя окрестности приятным запахом берёзовых дров.
Из открытых окон соседского дома слышалась хлопотня воскресных гостей. Голоса гулко раздавались в тишине, предшествующей наступлению ночи. Чувствовалась удивительная несовместимость между тяжестью на душе и окружающей безмятежностью.
Усевшись в тени вековой берёзы, сквозь мелкие листья которой ещё просачивались лучи догоравшего, долгого финского солнца,
С кем же я разговаривал? Блефует безумец? Но, в то же время, судно молчит, не получены ДИСПы Капитан не выходит на связь, не отвечает на наши запросы. Нет сомнений в том, что их захватили. Бандиты, по-видимому, на борту.
Его разговор, вопросы, идеи представляли собой то сочетание банальности, и какой-то надменности, в которых обыкновенно видятся черты несостоявшейся натуры, душевный разлад, непреодолимое желание порисоваться, и которые, во всяком случае, являются признаками несколько пренебрежительного отношения к существующим правилам, что часто подкупает ведомых людей. Раньше, разумеется, приходилось слышать