Порог тривиальности. Сказки. Виктория Орлова
все, думаю, допился, здравствуй, белая горячка. Только, думаю, что ж ты такая холодная? Ты ж горячка, должна быть горячая! А раз ты холодная, значит, не горячка. А тогда кто? – и аж пот холодный у меня на лбу выступил: белая, с косой, тут без вариантов. Эх, думаю, рано ты, смертушка моя, пришла, я только пожить собрался, Клавке под Новый год предложение сделать решил, а тут ты. Ну, надежда все-таки последней умирает. Ты кто, интересуюсь.
А она всхлипывает и жалостным таким голоском отвечает:
– Снегурочка я, Коля.
У меня прям отлегло. Сел на кровати, спрашиваю:
– Чего пришла-то?
А она мне и говорит:
– Ты, Коля, избранный.
Я аж обалдел. С ума, спрашиваю, сошла? Какой я тебе избранный? Главное, кем? А она вздыхает и опять: избранный, Коля, избранный. Лично мною избранный. А что, говорю, другой кандидатуры не было? А больше, отвечает, некому – Илья Муромец на пенсии, Брюс Виллис в деменции, а Козловский такой гонорар запросил, что кроме тебя отдуваться некому. Я ей: а может, дядя Вася подойдет? А она мне: так ты ж знаешь, у него Маринка, она не пустит. А если он без спросу уйдет, она его потом со свету сживет. Одно дело погибнуть, спасая мир, а другое – от жениной сковородки, разницу чувствуешь? Да и не поможет дядя Вася, нет у него силы такой. А у тебя есть.
Ага, думаю, значит, все-таки смерть. То есть, говорю, ты меня пришла уговаривать жизнь отдать за счастье человечества? А как же личное мое счастье? Клава как? Да кто ж, отвечает, на жизнь твою покушается? Всего-то и надо – Дедушке Морозу немножко помочь. Да ладно, говорю, хорош мне тут заливать! Дед Мороз, он же волшебник! Неужто сам не справится? Гляжу, у Снегурки из глаз слезы ручьем, аж сталактиты от них на полу намерзают. Или сталагмиты. Ну, сосульки такие, если кто не знает, только снизу вверх которые. Плохо, говорит, Коля, с дедушкой. Совсем плохо. В запое он. Потому и с погодой такая ерунда.
И рассказывает мне вот какую историю. Как Аэрофлот рейс из Зимбабвы открыл, притащилась к нам из Африки БМВ, Блэк Мэджик Вумэн то есть, Черная Волшебная Женщина. По-простому, Баба Жара. То ли скучно ей там стало, то ли королевство маловато показалось, никто не знает. Притащилась, в общем, и поселилась на торфяниках. Пока лето было, вроде она тихая была. А зима настала – кинулась к Деду Морозу: холодно, мол, помираю совсем. Дед поглядел – мерзнет женщина, сжалился, не стал сильные морозы включать. А та дальше жмет – снегу, мол, много. Дед и снегу поменьше сыпать стал. А Жара не унимается – давай, говорит, лето пораньше. Ладно, в тот год весну в середине февраля запустили. Лето жаркое устроили, торфяники загорелись. Дед кашлял, кряхтел, потел, но терпел – надо, мол, заморскую гостью уважить. А как осени черед пришел, она опять за свое – давай, говорит, дедушка, вовсе зиму отменим. Ну, тут, конечно, Дед Мороз осерчал. Не нравятся, говорит, наши порядки – никто тебя не держит, вертайся в свою Африку, там тебе самое место и градус подходящий. А Баба Жара, коварная, обратно-то возвращаться