Учение о категориях. Том второй. Категории мышления. Эдуард фон Гартман
кой системе Ridero
Б. Категории мышления
I. Первичная категория – Рефлексия
(173) «Рефлексия» – это образ, заимствованный у света; поскольку луч света, испускаемый источником света, отражается обратно к источнику света отражающей поверхностью, то между источником света и отражающей поверхностью, которые прежде были удалены друг от друга без связи, устанавливается отношение, которое ведет не только от одного к другому, но и от другого обратно к одному, т. е. является взаимным отношением. Подобным же образом рефлексивное мышление переплетает свои нити туда и обратно между двумя объектами представления, которые без этого соотносительного мышления стоят в сознании как отдельные и отличные друг от друга. В то время как источник света и зеркало представляют собой весомые массы, лучи света, посредничающие между ними, относятся к области невесомых вещей; однако отношение последних к первым всегда использовалось в качестве образа и притчи для отношения субъективного мышления к объектам.
Во-первых, это отношение не принадлежит ни одному, ни другому объекту. Если бы это было так, то, с одной стороны, каждый объект должен был бы нести отношение в себе, даже если бы другой объект вообще не существовал, а с другой стороны, один и тот же объект должен был бы иметь противоречивые определения, поскольку, как отмечали уже софисты, он стоит в противоположных отношениях к различным другим объектам. Во-вторых, отношение не принадлежит сумме двух объектов, поскольку такая сумма не существует сама по себе, но сама уже является отношением (174), в которое объекты помещаются мышлением. В-третьих, отношение не витает между двумя объектами в качестве третьего, ибо тогда оно само было бы объектом, стоящим в ряду с другими, и должно было бы быть таким же данным, как они, тогда как на самом деле от произвола мышления зависит, в каком отношении (сравнение, связь и т. д.) оно хочет расположить объекты друг к другу и к какому другому объекту оно хочет отнести каждый из них. Таким образом, отношение – это нечто, добавляемое к объектам мышлением, субъективное дополнение к объективно данному, связь, которая сначала обматывается вокруг объектов мышлением. Мы пока оставим эту точку зрения без проверки, чтобы посмотреть, какие последствия из нее следуют, но вернемся к ней позже, когда выясним, что эти последствия сводят на нет всякую возможность познания. Если мы хотим познать истину, действительность, как она есть, без субъективных составляющих, то, согласно этому взгляду, мы должны устранить отношения, которые добавляет только субъективное мышление, и принять вещи такими, какие они есть, без этих составляющих. Во-первых, существует предпосылка, что после устранения отношений останется нечто, что, именно потому, что оно не связано, является действительным и истинным бытием. Но эта наивно-реалистичная предпосылка тает под рукой, если критическое дело устранения отношений последовательно довести до конца.
Вера в то, что «то, что воспринимается, есть», а именно в смысле бытия, которое теперь лишено отношений, не выдерживает критики ни в каком направлении. Даже с позиций наивного реализма восприятие и познание мыслится как отношение между вещью, которая есть, и эго, которое ее осознает, и в этом смысле греческие философы постоянно приводили его в качестве типичного примера категории отношения. То, что для сознания воспринимающего является воспринимаемым, может, с точки зрения наивного реализма, быть совершенно таким же образом и тем, что не воспринимается; но из этого скорее следует, что воспринимаемое есть только как воспринимаемое, а как воспринимаемое оно не есть, постольку, поскольку оно не воспринимается. Другими словами, из этого следует, что воспринимаемое или содержание восприятия существует только как отношение между вещью и «я», т. е. подобно лучам света, которые устанавливают отношение между источником света и зеркалом и создают зеркальное изображение. То, что это зеркальное изображение напоминает вещь, является наивно-реалистической предпосылкой, которая сохраняется даже тогда, когда числовое тождество вещи и воспринимаемого уже растворено критикой и превращено в дуализм. То, что для трансцендентального реализма восприятие – это лишь очень косвенное отношение между вещью-в-себе и Я-в-себе, которое отражается в сознании и для сознания отношением между субъектом и объектом, формой и содержанием сознания, здесь объяснять не нужно. Для трансцендентального идеализма, отрицающего отношение между Я в себе и вещью в себе, отношение между субъектом и объектом, формой и содержанием сознания, теряет свое репрезентативное значение и занимает его место; но восприятие и познание всегда сохраняют характер отношения.
Если наивный реализм будет утверждать, что воспринимаемое есть то, что оно есть, постольку и поскольку оно воспринимается, то из этого следует только то, что оно должно быть членом отношения постольку и поскольку это отношение установлено, т. е. что его бытие зависит от того, что оно связано. Но если бы, с другой стороны, утверждалось, что пребывание в отношении восприятия действительно является для нас основанием познания бытия вещи, но что само бытие вещи не зависит от этого основания познания, то тогда утверждалось бы, что логически допустимо заключение от отношения к независимому от него бытию связанного,