Канифоль. Александра Эрнст
его улыбку, которая светит ярче солнца, не сможешь больше взять его за руку, такую тёплую и мягкую, что от его прикосновений по твоему телу разбегаются множество мурашек. Говорят, если вы не можете представить мир без какого-то человека, значит этот человек на самом деле для вас очень дорог.
– Я люблю тебя, Джордан, – прошептала я.
Счастье – это две руки, которые обнимают тебя и поддерживают, когда плохо, а не ваши: сдал экзамен, устроился на престижную работу. Мелкое счастье – оно призрачно, сегодня ты на коне, а завтра свалился с вершины. Счастье должно быть возвышенным и вечным, иначе это просто очередной успех.
Так продолжались месяца. Вы не чаяли друг в друге души, и были абсолютно счастливы. Вы радовались достижениями друг друга, подбадривали в сложных ситуациях, вы всегда знали какие слова нужно подобрать, чтобы облегчить боль или справиться с трудностью. Но все же, иногда, чаще в последние недели, я чувствовала, как тревога сжимает мое сердце. И было не важно, иду ли я рядом с Джорданом или одна, проснулась или только засыпаю, но мое сердце чувствовало что-то не то, но я все списывала на банальное переутомление и не обращала внимания, а стоило бы.
Это произошло накануне летних каникул. Вы сидели с Джорданом в летнем парке, рядом играли уличные музыканты, дул лёгкий тёплый ветерок над вами было безоблачное небо. Я лежала на коленках любимого, пока он играл с моими волосами, и пыталась выучить билеты по экзамену, который был уже через неделю. Последнее время чувство холодности между нами словно становилось осязаемым. Джордан начал по-другому прикасаться ко мне, по-другому реагировать на ваши с ним общие шутки, он чаще говорил, что занят и мои визиты в его дом почти сходили на нет. Я все эти странности в его поведении списывала на подготовку к сессии, которая намечалась не простая, но холодок, словно змея, опутывал моё сердце ещё больше. Движения Джордана замедлились и вовсе исчезли.
– Мэри, – он глубоко вдохнул и замолчал. Я села на скамейке и посмотрела на него. Его взгляд был опущен, – Знаешь, давно уже надо было тебе сказать и все объяснить…
– Объяснить, что?
Мои глаза испуганно забегали по его лицу, пытаясь угадать, о чем будет разговор. Но все было тщетно, на нем словно была нарочито холодная маска, в которой я не могла прочесть его эмоций и намерений.
– Прошу не перебивай меня. Наверно, ты заметила некую холодность с моей стороны. Я думаю, что нет больше смысла тянуть, да и мне надоело притворяться. Хм, – один уголок его губ приподнялся в полуулыбке, – Я могу даже предположить, что ты строила теории, почему я так холодно стал относится к тебе. Ты конечно же, списала все на предстоящие экзамены и стресс. Мэри, – он посмотрел на меня. Его глаза ничего не выражали, а я уже несколько минут пыталась проглотить тот ком, что мешал мне нормально дышать, – В этом и есть твоя ошибка. Ты слишком хорошо относишься к людям и придумываешь им оправдания, когда они не нужны. И знаешь, первые месяцы это было забавно. Но потом… Знаешь, нет больше