Цветок папоротника. Лилия Кондрашкина
верю, – подал голос Паша.
Никанор смерил младшего сына холодным взглядом. Паша опустил глаза в пол. Теперь он точно будет строго наказан. Надо было промолчать, как советовал Генка в сенях. Не послушался старшего брата. Слов назад не возьмешь. Остается терпеть.
– Генка, помоги маме, – приказал отец, глядя на Пашу.
– Но папа…, – начал говорить Генка и умолк под взглянувшим на него мужчиной. Взгляд отца ясно говорил о большом желании наказать и его, но мешает молчаливое несогласие матери.
Генка подошел к маме, помог встать.
Женщина молча смотрела на Никанора. Она не могла помочь младшему сыну и защитить его от наказания. Паша всецело принадлежал ее мужу. Лишь проходя мимо, Нина наклонилась и поцеловала мальчика. На ласку он имела право в любой ситуации.
– Держись, – пожелала она и, умоляюще, взглянула на мужа.
Тот отрицательно помотал головой, давая понять об окончательно принятом решении.
Нина вышла в сопровождении Генки, опираясь левой рукой о его плечи. На пороге Генка обернулся и кивнул Паше, смотревшему на их уход.
– Я ведь предупреждал тебя, что не надо верить Генке, – напомнил Никанор, когда они остались одни в комнате.
– А если цветок папоротника, действительно, существует и сейчас цветет? – робко спросил Паша.
– Нет никакого цветущего папоротника, а вот провинившегося мальчика я отлично вижу. Сколько раз ты не слушался меня?
– Двадцать раз, папа, – вздохнул мальчик. – Сегодня двадцать первый.
– Отлично умеешь считать, – похвалил отец. – Тогда я сказал, что ты уже большой и будешь наказан розгой. Я правильно говорю?
– Правильно, папа, – снова вздохнул Паша.
– Что ж. Не будем терять время. Слово нужно держать, каким бы тяжелым ни было его выполнение.
– Согласен, папа. Генка говорит то же самое.
– Правильно говорит старший брат.
Паша подошел к лавке, лег на живот, руки сунул под голову.
Никанор нагнулся, спустил с сына штаны, повыше задрал рубашку. Эти прикосновения перед наказанием означали, что отец по-прежнему очень любит сына, что его строгие действия всего лишь часть воспитания хорошего человека.
Мальчик напрягся. Он еще не знал порки, только слышал рассказы ребят. Все дружно говорили о сильной боли, причиняемой прутом – веткой березы.
Никанор потрепал голову сына. Затем выпрямился, взял из угла розгу.
– Будь терпелив.
Отец взмахнул прутом и оставил на теле красную полосу. Мальчик взвизгнул от боли. Еще одна отметина легла рядом. Третья, четвертая. Боль усиливалась. Паша мысленно дал слово, никогда не провинятся. По щекам текли слезы. Не обращая внимания на плач сына, Никанор продолжал наказание.
На улице раздался колокольный звон.
Никанор остановился.
– Опять лезут! Вы, кажется, их привели за собой.
– Мы никого не слышали, – всхлипывая, проговорил мальчик.
– Они двигаются бесшумно, – напомнил Никанор, бросая розгу в угол. – Если это из-за