Роман. Бабайка Злая
хоть куда-нибудь. Но куда бы парнишка ни стучал, какие бы суммы ни сулил – ему отказывали. Так он и умер на улицах пригорода с полными карманами денег и в дорогой одежде. Дух его не упокоился и продолжил бродить по улицам, выпрашивая еду у прохожих.
Я решил, что если встречу кого-то, то обязательно потребую еды. Ужин был давно, желудок уже недовольно урчал. Усмехнувшись, я почувствовал, как отпускает страх. Глаза привыкали к полумраку, он уже не казался пропастью, в которую я мог кануть безвозвратно. Тихо ступая по обочине неслышной тенью, я сверялся с картой на каждом перекрёстке и скоро был у складов. Сюда свозили принятые в порту товары. Весь район назывался Складским потому, что тут почти ничего не было, кроме однотипных двухэтажных построек за бетонными заборами. В воротах нужного мне склада была оставлена щель. Вряд ли туда смог бы протиснуться кто-то больше ребёнка и меня.
На территории горел единственный фонарь. В центре небольшого двора двухэтажный склад с одним окном на каждой стене и единственным входом. Я стоял и прислушивался. Нередко рядом со зданием стояла собачья будка, в которой держали злющего цепного пса. Но здесь, видимо, надеялись только на людей. Стоило мне сделать пару шагов к двери, как из темноты раздался знакомый звонкий голос.
– Стоят! Ещё шаг и костей не соберёшь!
– Я от твоего крика могу рассыпаться.
– Ро́ман? – девушка вышла в свет фонаря и закинула на плечо настоящий карабин.
– Ого, он заряжен? – я уважительно покосился на тускло блеснувший ствол.
– Конечно. И я могу стрелять туда, куда сочту нужным, – она счастливо улыбнулась и погладила приклад. – Я ждала тебя позже.
– Пришлось поторопиться. Я к тебе с предложением.
– Тогда зайдём. Ты, наверное, голодный, а мне хозяин оставил харчей столько, что не съесть до завтра.
Она кивнула на дверь. В небольшом тамбуре было темно и пахло пылью, химией от моли и немного потом. Я рефлекторно затормозил, но Кисси упёрлась в спину ладонью и подтолкнула вперёд. Пришлось шагать к узенькой полосе света, которая пробивалась из-под прикрытой двери. Стоило слегка на неё нажать и меня ослепило.
– Ух, Ро́ман! – девушка врезалась в меня.
– Извини, но я ничего не вижу!
Она протиснулась мимо и чем-то зашуршала. Глаза потихоньку привыкали к свету, я увидел уютную обстановку караулки. Старенький диванчик с громоздкими деревянными подлокотниками широкими, как небольшие столики, занимал почти всё пространство. Напротив него такой же старый и огромный кукурайт. Меня всегда смешило это слово. Как могли люди в здравом уме обозвать выпуклый экран в деревянной коробке, передающий изображение и звук кукурайтом? Кому такое приснилось? Потом, уже в интернате я узнал, что первый аппарат передачи изображения и звука изобрёл Владу Кукурайт. К штуковине приклеилась фамилия изобретателя и теперь, когда их производят на заводах разные фирмы, название