Рука, кормящая тебя. Эй. Джи. Рич
короткий роман, он мне сказал, что его имя означает «доброта» или «нежность». Когда я села, Амабиле протянул руку и прикоснулся к моей. Я заметила, что на нем – футболка «Бладхаундов», баскетбольной команды колледжа. Думаю, что, пока меня не было на занятиях, обо мне говорили все кому не лень. Я даже не удивлюсь, если мой случай когда-нибудь будет описан в литературе по криминалистике.
Я занялась изучением виктимологии, чтобы ответить на один вопрос. Не тот, которым задаются все: почему некоторые люди переступают черту, – а почему эту черту не переступают все поголовно? Хотелось понять, что меня сдерживает и насколько крепко. Мой интерес был не только научным; он был очень личным.
Мы со Стивеном – классические продукты культуры Среднего Запада со всеми сопутствующими стереотипами: наш отец был человеком консервативным, самостоятельным, честным и упрямым – когда не впадал в маниакальную фазу. В маниакальной же фазе он был обаятельным, бесшабашным и поистине обольстительным. Собственно, мама и вышла за него замуж в одну из таких фаз. Мамина семья приехала в Иллинойс из Калифорнии. Это были фермеры, бежавшие от Пыльного котла[2] во время Великой депрессии, не сумевшие устроиться в Калифорнийской долине и вынужденные работать на скотобойне в Чикаго и жить на Южной стороне, где селились и чернокожие, прибывавшие с Юга. Мама была независимой, сумасбродной, тщеславной и настоящей красавицей. Она совершенно не собиралась прожить всю жизнь на Южной стороне. Она уже носила Стивена и была на седьмом месяце, когда впервые столкнулась с маниакальными приступами мужа. Началось все с того, что он отказывался выполнять рекомендации акушеров и воздерживаться от секса на поздних сроках беременности жены. Он подкатил к маме, она ему отказала, и он переспал с маминой шестнадцатилетней племянницей. Женщины уходят от мужей и за меньшие прегрешения. Или хотя бы находят способы, как отомстить. Почему мама стерпела? Почему не преступила черту?
В школе я училась средне. В старших классах мечтала стать актрисой, художницей, поэтессой – в лучших традициях бестолковой юности, когда человек даже и не задумывается о том, есть ли у него талант. Окончив школу, я поспешила сбежать из дома. Села на междугородний автобус и поехала в Нью-Йорк. Автобус прибыл на место в два часа ночи. На улице шел дождь.
Я планировала поселиться в общежитии YMCA, но в автобусе познакомилась с девушкой, которая уже осуществила все то, к чему стремилась я сама. Она ездила в Кливленд навестить маму, а сейчас возвращалась домой. Жила в Бруклине уже полгода и временно работала официанткой – до тех пор, пока не устроится в модельном бизнесе. Девушка предложила мне переночевать у нее. Она жила в крошечной квартире-студии, на первом этаже. Окна квартиры выходили на судоремонтный завод. Кухни как таковой не было, просто в углу стоял крошечный холодильник и электрическая конфорка. Голые стены были покрашены казенной салатовой краской, причем краска местами пооблупилась. Кэндис (так звали ту девушку) легла на
Пыльный котел – серия катастрофических пыльных бурь, происходивших в прериях США и Канады между 1930–1936 годами.