Грязные Чернила. Лана Ива
всё наедине, а не посреди толпы.
Лиам прижимает меня к своему телу так близко, что я чувствую, какое оно горячее даже сквозь кофту. Сама песня и наша близость меня жутко волнуют, заставляя и так перепуганное сердце колотиться в груди быстрее.
Запах Харриса, какой-то только ему присущей мужественности вперемешку с парфюмом и табаком, окутывает меня со всех сторон, и моя голова начинает кружиться. Наверное, просто коктейли ударили. Я немного расслабляю пальцы, сжимавшие до этого плечи Лиама, вот это я вцепилась. Стараюсь двигаться с ним в такт и, кажется, у меня неплохо получается.
Последний раз я так танцевала лет десять назад со своим отцом и от всей души тогда потоптала его новые кожаные туфли. Но папа ничуть не расстроился, только рассмеялся и назвал меня тяжёлым случаем. Больше я не пробовала. Зачем лишний раз людей мучить?
– Танцуешь ты получше, чем поёшь, – насмешливо заявляет Харрис.
– Заткнись, или я наступлю тебе на ногу каблуком, а я могу, потому что в жизни не носила эти штуки.
– С какой ты планеты? Любишь ходить пешком, «эти штуки» не носишь, платья тоже. Ты вообще девчонка?
– Хочешь проверить?
– Предлагаешь сексом заняться?
Да, зря я ляпнула. Я наступаю Лиаму на носок, и он ворчит.
– Не порти мои любимые кеды, пожалуйста.
Он прав, кеды ни при чём.
– Я знаю карате, Харрис. Так что не беси меня.
Он весело хохочет, и впервые я слышу его искренний смех. Мягкий, раскатистый, такой заразительный, что я улыбаюсь, представляя, как делаю чоку-цуки16 прямо в грудь этого здорового парня.
– Приму к сведению, крошка.
– Почему ты вообще зовёшь меня крошкой? Мы почти одного роста.
– Ты на «этих штуках», это не считается.
– Считается.
– Хочешь со мной за рост поспорить?
– Почему бы и нет? Я люблю спорить.
– Я заметил. Без этих своих штук ты ниже меня на голову. – Он смотрит на меня сверху вниз, надменно улыбаясь. – Так что не обольщайся, крошка.
– Мне не нравится это прозвище.
– Это не прозвище. Просто… милое обращение.
– Всё равно. Мне не нравится.
– Ну а мне плевать, Рид, что оно тебе не нравится.
– Какой же ты говнюк.
– А ты зануда.
Пора заканчивать этот бессмысленный диалог. Меня никто и никогда не называл крошкой, не считая того странного типа в аэропорту. Типа, очень похожего на Харриса. Я вообще запрещаю всем, кроме Сэма и родных, придумывать мне прозвища. Если я крошка, кем он тогда считает Барбару? Она же меньше меня в два раза!
Я прикрываю глаза и пытаюсь выгнать из головы ненужные мысли об идеальной блондинке. Мне немного льстит, что Лиам сейчас здесь со мной, а не с ней. Если бы он хотел, то пригласил бы на танец её, но он этого не сделал. Что это может значить? Скорее всего, он просто хотел меня поддержать после стычки с мерзким Джеффри. Я вздыхаю и только сейчас позволяю себе окончательно расслабиться в крепких
Чоку-цуки (прямой удар) – это базовая техника карате. Она выполняется путём сжатия кисти в кулак.