Станция Солярис. Алексей Корепанов
торопливо перелистал несколько номеров и нашел еще. И еще…
Несколько строк и подпись: «Печальные Братья».
Печальные Братья… Вот они, слуги Агадона.
Я медленно поднял глаза на девушку. Она сидела, съежившись, подобрав под себя ноги, словно ей было очень-очень неуютно, и с болью и сочувствием смотрела на меня.
– Так вот чего ты боишься, – тихо сказал я. – Так вот чего вы все боитесь…
И тогда девушка зарыдала.
3
Сквозь окно в комнату робко вползало серое утро. Я лежал на диване, слушал храп, доносящийся из другой комнаты, и размышлял.
Источник был найден, но это теперь почти ничего не значило. Слишком мало оставалось времени.
Слишком мало.
И вот ведь какая штука: существовал автоматизированный рай, в котором удовлетворялись все материальные запросы. Можно жить припеваючи? В том-то и дело, что нет. Не складывалась такая жизнь. Не получалась…
Вчера, вернувшись от Равнодушной, я застал в квартире полубезумного старика. Того, что ушел отсюда, напуганный несколькими строками в газете.
Старик сидел на диване, хихикал и торопливо жевал. Весь диван был заставлен тарелками. Он сгребал их содержимое рукой, заталкивал в рот и бросал тарелки на пол. Он тряс седой головой, в бороде его застряли хлебные крошки. Он давился, с трудом глотал, хихикал и снова тянулся к тарелкам.
Зрелище было не из приятных, но Город уже кое-чему меня научил. Я прошел в комнату, сел на диван напротив старика и негромко поздоровался.
Старик хихикнул, уставился на меня, перестал жевать и вытер костлявую ладонь об истрепанную рубашку, неряшливо заправленную в перепачканные землей брюки. В его красноватых глазках мелькнул ужас.
– Опять пришел! – пробормотал старик, стараясь закрыться ладонью. – Еще не время… Знаю, так и норовишь за ноги подвесить! – вскричал он и вдруг глаза его потухли.
Он схватил очередную тарелку и запустил в нее руку. Несколько раз хихикнул и заговорил вполне нормально.
– Проголодался, – пожаловался он, вытирая бородой губы. – Страшно там как-то. Трава да камни – больше ничего. Спрятаться негде. Там страшно, здесь страшно. Так лучше здесь помирать.
Этой темы мне касаться не хотелось. Я уже знал, чего все они ждут.
Выглядел он лет на восемьдесят, и вполне мог помнить побольше мэра. Меня немного смущало его беспричинное хихиканье, но я все-таки решил попытаться. Он, кажется, наконец-то наелся, громко икнул и сгорбился, продолжая трясти головой. Потом вскочил, заставив меня усомниться в его возрасте, вытащил из-за дивана полупустую бутылку и сделал несколько торопливых глотков. Вновь сел и уронил руки на колени.
– Откуда вы все здесь взялись? Откуда взялся Город? – спросил я без особой, правда, надежды на вразумительный ответ.
– Откуда, откуда, – забормотал старик и погрозил мне костлявым пальцем. – Знаю, за ноги хочешь подвесить, да не выйдет! Не пришел срок! Ходит, высматривает, вынюхивает… Не выйдет!
– Не