Бандитские повести. Олег Лукошин
возражал он, это вообще не оговаривали. Нас тут как каменщиков да плотников наняли, а не как землекопов. За это он вообще ни хрена не заплатит.
Павел Аркадьевич с Сергеичем, к моему удивлению, очень спокойно на такие слова реагировали. Попросту говоря, вообще не реагировали. Работают да работают, словно не слышат ничего. Сергеич один раз буркнул, вроде как в ответ, что мол деньги за всё заплатят, за весь, так сказать, цикл, с самого нуля начатый. Но Витёк в бутылку полез, стал незаработанные деньги подсчитывать.
– Ты мне точно скажи, – втирал Сергеичу, – сколько я за фундамент, сколько за стены, сколько за кровлю получу.
Но Сергеич прямых ответов не давал.
– Всё по-честному поделим, – лишь ответил.
Витька такой ответ мало обрадовал, он потом долго ещё продолжал недовольство высказывать. Но, впрочем, дело делал.
– Ты хоть знаешь, – спросил он меня как-то раз, – сколько тебе здесь заплатят?
– Не-а, – отозвался я.
Потому что действительно не знал. Сергеич об этом ничего не сказал, сам же я спрашивать стеснялся. Да и полагал к тому же: чего вообще спрашивать? Мужик свой, надёжный. Сколько положено, столько и заплатят.
Витёк только рассмеялся на мои слова.
– Э-э, лошок! – сплюнул он пренебрежительно. – А что если вообще ни копейки не получишь?
Мне слова его и поведение весьма обидными показались, даже всколыхнулось что-то в душе. Злоба какая-то. Но я постарался сдержаться.
– Получу, не боись, – буркнул в ответ. – Ты за своими деньгами следи, вдруг сам ещё ничего не поимеешь.
Витёк хохотнул, покривлялся, но, видать, задумался о чём-то. По крайней мере, к Павлу Аркадьевичу то и дело стал с какими-то вопросами подходить. Тот лишь на все его вопросы вяло кивал головой и делал успокаивающие движения руками.
Фундамент меньше чем за неделю залили. Дятлов, как и обещался, приезжал раз в три дня, привозил продукты. Работой оставался доволен.
Мне работа эта, честно скажу, очень по душе пришлась. Погода хорошая стояла, самое начало лета, июнь. На свежем воздухе, у реки – милое дело трудиться. Старшие мужики хоть и требовательные, но в усмерть тоже загонять ни нас, ни себя не планировали. Поработаем – устанем, перекурим. На речку сходим, искупнёмся. Удочки ставили, окуней таскали. Вечером костерок разводили, уху готовили. Мужики несколько бутылок водки с собой привезли. Днём никому не позволяли – хотя Витёк, я знаю, и днём к горлышку то и дело прикладывался – а вечером под уху выпить немного не возбранялось.
Витька, кстати, через несколько дней, в деревню за выпивкой послали, когда наши запасы к концу подходили. Он чуть ли не на весь день пропал, вернулся под вечер – заметно пьяный, но и принёс с собой почти полный рюкзак водки. Нам этого ещё почти на три недели хватило.
В свободноё время – а оно обычно наступало после обеда, когда солнце совсем жарким