Против идеологии. Почему утопии рушатся. Алексей Иванов
не хочу сказать, что деление на классы бессмысленно или не играет никакой роли, и что глубоких экзистенциальных противоречий между бедными и богатыми не существует. Проблема здесь не в этом, а в том, что Маркс, констатируя существование такой проблемы, предлагает решение, которое хуже любого яда. Но об этом позже.
Другой важнейший марксистский концепт – так называемое «материалистическое понимание истории» – основывается на гегелевской диалектике. Диалектика – это такая якобы «наука о всеобщих законах природы, бытия и мышления», которая рассказывает нам о том, что вода в чайнике кипит в силу «работы» принципа перехода количественных изменений в качественные. Если бы не советская система образования, о ее трех законах все давно забыли, и их место осталось только на страницах учебников истории философии. К реальной науке они, конечно, никакого отношения не имеют.
Марксизм описывает ход истории как смену общественно-экономических формаций, связанных с определенным способом производства. По Марксу, существуют три формации, последовательно сменяющие друг друга в соответствии с законами диалектики (законом отрицания отрицания и другими): докапиталистическая, капиталистическая и коммунистическая. Диалектическая логика Гегеля, примененная к историческому процессу, должна была придавать наукообразность марксистскому обоснованию неизбежности прихода коммунизма на смену капитализму. Но в силу несостоятельности диалектики4 обоснование это не стоит выеденного яйца. Я, будучи специалистом по физике и математике, читал «Диалектику природы» Энгельса, и приведенные там диалектические описания естественнонаучных концепций у меня ничего, кроме смеха, не вызывают. Тот факт, что диалектика – это не наука, даже не нуждается в доказательствах, потому что в реальных научных институтах она никак не представлена. Диалектика всегда была и остается инструментом для витания в чисто философских эмпиреях. Считается она научной разве что в Фонде рабочей академии, где советский динозавр Михаил Васильевич Попов будет косноязычно рассказывать вам заумные бредни о «движении исчезновения бытия в ничто, а ничто – в бытие»5.
Наконец, «вклад» Маркса в экономику базируется на работах Адама Смита (1723—1790) и Давида Рикардо (1772—1823), английских экономистов и классиков экономической науки. Центральным элементом здесь является трудовая теория стоимости – представление о том, что стоимость товара определяется количеством вложенного в него труда, а не, к примеру, балансом спроса и предложения, редкостью товара или субъективно воспринимаемой полезностью. И хотя сам Рикардо понимал, что трудовая теория не является стопроцентно верной (у него, в частности, была «93%-ая» ТТС), Маркс воспринял ее с максимальной серьезностью. По Марксу, вся стоимость товара создается исключительно трудом пролетариев-рабочих, в то время как при капитализме она разделена на себестоимость
См.:
См.: