Аз есмь Путь, и Истина, и Жизнь. Книга вторая. Олег Николаевич Савин
и наблюдая как новый учитель, закончив свою проповедь на берегу моря, разговаривал и исцелял обременённых. – Вроде бы вон тот, что почти бежит по улице, расталкивая прохожих, похож на начальника синагоги?
– Да, это он, – присмотревшись, подтвердил другой. – Вроде бы уважаемый всеми иудей, а позволяет себе такую небрежность в одежде и поведении. Ведь давно уже не молодой, в преклонных летах, а так себя ведёт, – зацокал языком он.
– Ай, нехорошо.
Тем временем человек, буквально разрезая толпу, неудержимо протискивался вперёд.
– Это же Яир, начальник нашей синагоги. Не просто начальник, а главный старейшина. Надзирающий за всем, что происходит в доме молитвы.
– Так спешит, значит что-то случилось, – раздавались возгласы из толпы.
Тем временем тот, наконец, приблизившись к Йешуа, пал перед ним ниц. По толпе прокатился вздох изумления.
– К твоим стопам припадаю, человек Йегова и о милости твоей прошу.
– Встань, – мягко произнёс Йешуа, кончиками пальцев прикасаясь к его плечам.
– Дочь у меня, двенадцати лет, – стал повествовать Яир. – Единственный ребёнок данный мне А-Шемом. Только вошла в возраст женщины. Утешение и ясный свет своих родителей. Лежит при смерти в доме моём и угасает, словно фитиль в светильнике.
Престарелый мужчина с трудом поднялся на ноги.
– Я обращался ко всякого рода лекарям, испробовал все возможные методы лечения. Но ничто не принесло пользы. Все оказались бессильны против болезни. Мой маленький, женственный цветочек увядает день ото дня. Солнечное сияние её безоблачного детства постепенно превратилось в смертную тень, – голос его дрогнул, а морщинистое лицо пробороздили первые принародные капли слёз. – Я достиг самого высокого положения и уважения в глазах своих соплеменников. Приложил немало усилий, чтобы подняться по общественной лестнице. И вот, жизнь, дающая мне всё возможное щедрой рукой, готова отнять самое драгоценное, что у меня есть. Заря радости, уже готова обернуться ночью траура. Мне уже не важно, как и что обо мне подумают люди. Я не боюсь больше насмешек и презрения своих собратьев. Я присутствовал при изгнании беса в синагоге, и видел излечённых тобою людей. Потому смиренно припадаю к стопам твоим и молю тебя об исцелении. Ты единственный, кто в силах мне помочь.
Его ноги подогнулись, и он вновь распростёрся ниц перед Йешуа.
– Я готов целовать тебе стопы, края одежды и землю перед тобой. Только поспеши в дом мой и возложи на неё руку твою. Возврати ей силу жизни. Чтобы она была спасена и выжила.
– Поднимись, – с ещё большей теплотой произнёс Йешуа, вновь прикасаясь к его плечам. – Крайнее отчаяние побудило тебя, а вера придала силы. Любовь к дочери и скорбь попрали гордость, страх и самолюбие. Просите, и дано будет вам, – глядя прямо в глаза начальнику, произнёс Йешуа. – Только просите от чистого сердца и свято верьте в это.
“Ищите Йегову, когда посреди Него обретаете. Взывайте всякий раз, чтобы приблизится