Под властью отчаяния. Часть 1: Химера. Магдалена Уинклер
Такая красивая и необычная, талантливая и аристократичная, загадочная и непонятная, заботящаяся о своих близких. Ведь никто не мог сказать, что на самом деле лежит на душе у Эрики. Мафиози – одна сплошная загадка, найти ответ к которой может только самый умный и талантливый человек на свете. Но, разумеется, никто не станет злом просто так.
Домой мужчина вернулся под вечер. Дверь легко поддалась на слабый толчок. Йенс подумал о том, что стоило бы отругать Оливера за халатность и безответственность, но настроения разговаривать с кем-либо, а тем более отчитывать кого-то, совершенно не было. Все мысли кружились вокруг одной загадочной женщины, что непроизвольно высасывало все соки и всю жизнь из мужчины. Он уже не мог ни о чём думать, но продолжал, тратя последние остатки энергии.
Из гостиной доносились голоса, причём их было несколько, следовательно, Оливер был дома не один. Йоханесс нахмурился и на ватных ногах неохотно поплелся в комнату. На диване сидел разбитый Гловер, а возле него бегала взволнованная Эльфрида. И, честно говоря, Ольсена сразу начало тошнить только от вида этой «сильной и настоящей любви».
– Ночь на дворе. Чё вам резко стало нужно? – недовольно спросил Йоханесс, заползая в комнату.
Оливер, сидящий на кресле, испуганно посмотрел на отца. Юноша дрожал, словно от холода, но красноречивый взгляд выдавал сильные эмоции. Ольсен сразу заподозрил неладное, решив, что если Расмуссена кто-то обидел, то этому кому-то мало не покажется.
– Где ты шлялся? – грозно произнесла Эльфрида, поставив руки на бока.
– Ой, это вы меня всё это время ждали? – Йенс широко улыбнулся, плюхаясь прямо на пол.
Гловер прокашлялся, привлекая всё внимание на себя. Не трудно было догадаться, что Томсон сейчас произнесёт что-то очень важное и, видимо, не слишком-то и приятное. Прекрасно, Йоханесс до жжения в сердце обожал плохие новости. Фрида заботливо взяла предпринимателя за руку, что вновь неприятно ужалило Ольсена.
– Я банкрот, Йоханесс, – тихим разбитым голосом произнёс Гловер.
– Чего? – удивился Йенс, не веря своим ушам.
– У меня больше нет денег. Теперь я никто, – слабо продолжил Томсон. – Мы в дерьме по самые уши.
Глава 5. Я и есть беда
Застываю рядом с мраморной колонной.
Удивляюсь: почему не убежал.
Я холодный.
Я холодный.
Я холодный…
Улыбаешься в ответ:
«А я – пожар…»
© Роберт Рождественский
Bones – Die for me
Быть невидимкой, когда тебя не видят даже твои родственники – тяжело. Быть человеком, который узнает все новости, связанные, между прочим, с твоей жизнью самым последним – больно. Быть нежданным ребенком и знать лишь одного из двух твоих родителей – печально. Быть Оливером и чувствовать распространяющееся по венам одиночество – невыносимо.
Юноша