Собирая по крупицам ад. Макс Риу
быть.
– Смотри, вон дом, пойдем туда, – сказала Эва и указала в сторону.
Там, среди разбитых зданий стояла жилая полуразрушенная пятиэтажка с треугольной красной крышей. Было видно, что она раньше не горела и в ней были открыты доступы к лестничной площадке. За окнами невозможно было ничего разглядеть.
– Не думаю, что это хорошая идея, Эва. Там наверняка все разграбили. А то, что не разграбили лежит за семью замками. Да и к тому же, зачем тебе старая обувь, когда можно найти новую.
– Там будет тепло, – сказала она, не отводя взгляда от этого дома.
– Давай мы найдем сначала обувь, а потом пойдем греться. Хорошо? – предложил я. – Мне кажется вот там, за углом был обувной магазинчик.
Мы прошли еще несколько десятков метров, свернули в низкую арку под зданием и очутились в темном дворике. По бокам росли еще не осыпавшиеся ивы, маленькие окна низких сооружений покрывали решетки, над крышами в глубине серого неба виднелся черный крест храма.
– Вот видишь, память меня не подвела, – я указал на вывеску «Веселый ботинок», перед которой кто-то черной краской от руки написал приставку «НЕ», – не просто магазин, а магазин именно детской обуви. Новую взрослую сейчас не так-то легко найти, а детскую – запросто!
Я пытался шутить, но девочка даже не улыбнулась. Наоборот, она стала намного серьезнее.
– Что случилось, Эва, с тобой все в порядке?
– Не ходи туда, – произнесла она.
– Почему? Пойдем, сейчас мы подберем тебе размер, думаю здесь еще не все вынесли.
Но девочка настаивала на своем:
– Мне не нужны ботинки! – чуть повысив голос сказала Эва и пристально смотрела на меня.
Не ожидая это услышать, я некоторое время не знал, как быть. Вновь нас окутала тишина, рассекаемая монотонным звуком шелеста деревьев.
– Послушай, если ты боишься, подожди здесь, я схожу один. Какой у тебя размер? – я согнулся и приложил ладонь к ее мокрой грязной ступне, чтобы приблизительно измерить длину. – Все, жди меня здесь.
Но Эва схватила меня за рукав.
– Не ходи! Это не наше!
– Эва, я не собираюсь заниматься мародерством. Да, это не наше, но сейчас это ничье. Это все вообще завтра может сгореть. Я возьму только одну пару теплой обуви для тебя. Тебе нужно поддерживать свою жизнь. Ты же видишь, где мы очутились. И это не наша вина. Я не хочу, чтобы ты замерзла.
Девочка впилась своими пальчиками в мою руку еще сильнее и начала тянуть к себе:
– Пойдем туда! – громко прошипела девочка и снова указала на пятиэтажный дом, смутно проявлявшийся через арку.
По мне пробежал озноб ужаса, и я резко одернул руку.
– Кто ты, Эва? Зачем мы должны идти в этот дом? Это твой дом? – нервно спросил я, но не дождался ответа.
Она прожигала меня глазами, но в них не было ни злобы, ни лукавства. Это был обычный маленький бедный ребенок. Дрожь прокатывалась по ее телу волнами. От холода или от страха. Ее ноги стояли по щиколотку в тягучей склизкой осенней массе. Я перевел дух и немного успокоился, поняв,