Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908. Цзюн Чан
свободным от всепроникающей коррупции. Такое положение ее вполне устраивало. Как человек широкого кругозора, ни разу не позволивший себе проявления мелочности, Цыси неизменно сосредоточивала свое внимание на общей картине явления, и в скором времени она снова воздала Харту почести за его добросовестную службу. Он возглавлял таможню Китая до конца жизни и правления вдовствующей императрицы. То, что иностранец на протяжении без малого полувека заведовал основным каналом поступлений средств в казну, числится явлением исключительным и служит показателем того, насколько безоговорочно доверяла ему Цыси, а также свидетельством непревзойденной мудрости ее суждений. И дело тут не в слепой вере. Она ничуть не сомневалась в том, что Харт питает абсолютную преданность своей собственной стране Британии. Один из ее дипломатов докладывал Цыси, как он выпытывал у Харта, на чью сторону тот встанет, если между Китаем и Британией возникнет вооруженный конфликт. На что Роберт ответил: «Я – британец». Но все-таки она верила, что Харт останется честным перед Китаем, и старалась оградить его от какого-либо столкновения интересов. Мало кто в высшем эшелоне власти Пекина испытывал неприязнь к Харту, что тоже представляется редким явлением. Какую бы ненависть кое-кто из китайских чиновников ни испытывал к Западу, они все-таки доверили таможню своей страны европейцу. И Харт оправдал их доверие. Он сделал большой вклад не только в повышение финансового благополучия Китая, но и к тому же в общее укрепление отношений с внешним миром. Он стал человеком, к которому великий князь Гун обращался за помощью по всем вопросам, связанным с Западом. И вдовствующая императрица узнавала о западной цивилизации через общие с ним дела, пусть даже прямое общение между ними отсутствовало.
Проекты модернизации, предложенные Хартом, однако, отвергли все, с кем их обсуждала Цыси. Даже самый горячий сторонник реформ боцзюэ (граф) Ли Хунчжан, которого европейцы высоко ценили, страстно выступил против них. Он следующим образом суммировал «неисчислимый ущерб» так: «Из-за них мы лишимся нашего исторического ландшафта, они наводнят наши поля и деревни, нарушат наш фэншуй [искусство выбора места для строительства здания], а также разрушат уклад жизни нашего народа». Никто из китайцев в этих дорогостоящих инженерных объектах никакой пользы не видел, а западным представителям не удалось подобрать в их поддержку убедительных аргументов. Великий князь Гун докладывал Цыси, что европейцы «не смогли как-то объяснить, в чем заключается достоинство их возведения для Китая».
Вместе с тем многочисленные преимущества для Запада видели все. Китайцы в скором времени должны были расплатиться по военным контрибуциям, и у них сложился громадный активный баланс во внешней торговле. Они могли осилить подобные предприятия. Утвердившись внутри этой страны, европейцы увидели возможность разбогатеть за счет неосвоенных месторождений полезных ископаемых. Британский морской офицер Генри