Как спасти жизнь. Ева Картер
Джоэл выбегает из арки позади меня, направляясь к двойным дверям.
Я не хочу, чтобы он покидал отделение, где он под присмотром, но он грозится, что, если я не помогу сейчас, позже он улизнет сам. А я не могу так рисковать. Плюс мне нужно, чтобы он доверял мне сегодня вечером.
– Скажи, когда!
Медсестры проводят кропотливую операцию на торте с лимонной глазурью, принесенном чьим-то родственником. Когда я выхожу вслед за Джоэлом, я чувствую прилив адреналина из-за того, что мы нарушаем правила.
– На лестничную клетку, – пыхтит он. Мы притворяемся, что для него совершенно нормально иметь объем легких пенсионера, потребляющего восемьдесят сигарет в день. – На случай, если кто-нибудь… увидит нас, пока мы… ждем.
Мы на пятом этаже, и за металлическими перилами мир исчезает по спирали, как на рисунке Эшера. Я стою на страже рядом с верхней ступенькой, так что если Джоэл действительно упадет, то он, по крайней мере, не скатится с лестницы.
Это новая я – готовая к действию. В очереди за обедом, в автобусе, в торговом центре на Черчилл-сквер я рассматриваю людей, находящихся поблизости, в поисках признаков неминуемой остановки сердца.
«Дыхательные пути», «Дыхание», «Кровообращение» теперь прописаны во мне, как буквы на карамельной палочке. Мышцы моих рук наконец-то перестали болеть, но они готовы качать и колошматить чью-то грудь в такт: «Слониха Нелли упаковала свой хобот…»
– Мне нужно… одолжить твое пальто.
Я уже на полпути к тому, чтобы снять его, прежде чем понимаю, что он имеет в виду.
– О нет. Ты ни за что не выйдешь на улицу. Температура ниже нуля.
Джоэл пожимает плечами, и это движение заставляет его поморщиться: врачи говорят, что на заживление хряща между ребрами может потребоваться еще месяц.
– За последние двенадцать дней я чувствовал только запах больничной еды, судна и антисептика. Мне нужен свежий воздух.
– Ты ведь не послушаешься меня, так?
– Обычно я добиваюсь своего, потому что я невероятно очаровательный!
«Очаровательный» – совсем не то слово, которым можно описать Джоэла последние несколько дней. Он давит психологически, а иногда и физически, и в основном на меня.
– Лучшее, что я могу предложить – это напиток из чайного киоска. Последнее предложение.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Керри. Я буду любить тебя вечно.
Он смотрит на меня глубокими щенячьими глазами янтарного цвета. Я моргаю, прогоняя воспоминание о тех же самых глазах, невидяще уставившихся в черное небо.
Мы оба слышим сигнал лифта, когда он прибывает на наш этаж.
– Веди себя нормально, – произносит он и выпрямляется, но я вижу боль на его лице, когда он открывает противопожарную дверь. В лифте уже несколько пациентов плюс медсестра. Она смотрит на нас с подозрением. Мы неуместны в больнице – слишком молодые, слишком живые. Даже Джоэл после двадцатиминутной смерти.
– Прекрасный день для прогулки, – говорит Джоэл, и медсестра многозначительно